О красоте духовных подвигов и стремлении к ним

Игумен Дионисий (Шлёнов)

Проповедь после воскресной Литургии 10 июля 2022 г.

Память прп. Амвросия Оптинского.

О красоте духовных подвигов и стремлении к ним

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры! Мы празднуем память преподобного Амвросия Оптинского, который родился в 1812 году. Он был родом из села Большие Липовицы Тамбовской епархии, из крестьянской семьи, закончил духовную семинарию, преподавал древнегреческий язык, долго колебался перед тем, чтобы окончательно исполнить своё обещание, которое он дал Богу – после выздоровления от тяжёлой болезни уйти в монастырь, и, воспользовавшись советом известного подвижника Илариона: «Иди в Оптину и будешь опытным», он исполнил этот совет, пришёл в Оптину Пустынь и стал учиться у великих старцев, среди которых был старцы Лев и Макарий Оптинские, законам духовной жизни, и сам преуспел в духовной жизни до такой степени, что стал великим старцем и старшим духовным учителем, благословившим старца преподобного Варсонофия Оптинского на духовные подвиги в обители.

Перед нами плеяда святых людей, плеяда Оптинских старцев, к которым мы можем обратиться молитвенно и попросить их о помощи. Мы знаем, что Оптина Пустынь в середине XIX века шла непростым путём. В монастырях Российской империи было много благочестия, но не всегда обращалось достаточное внимание на внутреннее делание и законы духовной жизни. Оптинские старцы были на духовной передовой: они продолжали традицию так называемого филокалийного возрождения, или возрождения духовных принципов Добротолюбия – стремления к исполнению идеалов внутренней жизни, духовной молитвы, вниманию самому себе, что самое трудное в духовной жизни.

Известно, что впервые слово «добротолюбие» – по-гречески «филокалия» (φιλοκαλία) – появилось тогда, когда святители Василий Великий и Григорий Богослов в пустынной местности на берегу реки Ирис на территории Малой Азии составляли «Добротолюбие» из сочинений одного из древних авторов и писателей Оригена¹, и были проникнуты идеалами любомудрия. В XIV веке особо распространялись рукописи с различными святоотеческими сочинениями о молитве, которые в конце XVIII века преподобным Никодимом Святогорцем по указанию святителя Макария Коринфского были собраны вместе в единый сборник «Добротолюбие»² – из тридцати шести авторов или текстов, входящих в него. Преподобный Паисий Величковский в Нямецком монастыре занимался переводами с греческого текстов, которые потом выборочно были включены в славянское «Добротолюбие». Оно наряду с греческим стоит у истоков русского «Добротолюбия» в переводе святителя Феофана Затворника.

И вот преподобный Амвросий Оптинский, как помощник старца Макария, как переводчик святоотеческих текстов, как тот, кто особо занимался переводом «Лествицы» преподобного Иоанна Лествичника, – показывает нам пример, как духовное наследие Добротолюбия сохранить и преумножить.

«Умное молчание дороже всего. Если положить все правила благоразумия на одну весовую чашу, а на другую чашу положить благоразумное молчание, то молчание одно перевесит».

«Любовь, конечно, выше всего. Если ты находишь, что в тебе нет любви, а желаешь её иметь: то делай дела любви, хотя сначала без любви. Господь увидит твоё желание и старание и вложит в сердце твое любовь», – назидал старец живыми духовными советами, полностью соответствующими святоотеческой традиции.

А что такое добротолюбие? Добротолюбие в дословном переводе с греческого – это любовь к прекрасному, это любовь к совершенному. Первоначальное значение слова более внешнее – о внешнем порядке и красоте. Но есть у него и прикровенный смысл как любовь к Божественной красоте, любовь к чудесной, удивительной духовной красоте, источником которой является Бог Творец мира и всей вселенной. Эта любовь к духовной красоте предполагает исключительный и высокий духовный подвиг.

Cвт. Афанасий Великий писал: «И таково всецело было состязание (монашествующих) о добродетели, что каждый дом считался церковью в силу добротолюбия живущих и молитвы к Богу»³.

Авва Дорофей писал о прилежном обрабатывании участка земли – добротолюбии – как примере для духовного сеяния и делания⁴.

Прп. Симеон Новый Богослов – об очищении и порядке – добротолюбии дома души, которое достигается покаянием и слезами⁵.

Можно подумать, что, чем древнее церковная история, тем больше в ней было святых отцов, а в современную эпоху мы остро ощущаем оскудение последних времён. Но пример преподобного Амвросия и других Оптинских старцев и святых показывает, что святость неоскудеваема и в XIX в. Когда турецкий офицер Абрулах был взят в плен русскими войсками⁶ в одной из русско-турецких войн в середине XIX века и оказался в России, он ощутил добро, которое оказывали ему в плену, скоро был отпущен и возвратился уже христианином в Турцию. Там он был посажен в темницу и с огромным трудом через продолжительное время сбежал из темницы и оказался снова в России. А в то время вера стала оскудевать, люди оказались менее благочестивыми, но этот турецкий офицер-христианин ощутил особую божественную благодать, пришёл в Оптину пустынь подвизался там строжайшим образом под руководством старца Варсонофия, который продолжал духовную традицию преподобного Амвросия Оптинского, и, в конце концов, перед смертью в постриге в великую схиму как схимонах Николай поведал старцу Варсонофию о том, как ему явилась Божия Матерь и дала ему утешительное назидание и духовные уроки.

Мы видим с вами, что, несмотря на духовное оскудение, которое было в конце XIX века и которое можно наблюдать и в нашу эпоху, благодать Святого Духа действует, и идеалы Добротолюбия остаются непреложными. Будем с вами, памятуя об этом, не лениться в духовной жизни, но воспринимать духовные призывы, заповеди, советы, назидания как священную красоту! Когда мы приходим в музей, мы ощущаем красоту музея. Когда мы приходим в храм, мы ощущаем еще бóльшую духовную красу храма. Те, кто занимается духовной жизнью, должны ощутить удивительную красоту того узкого аскетического пути, к которому призывают святые отцы. Подобает тем самым смысл и самую суть добротолюбия поместить в свою душу и относиться к посту, к молитве, к доброделанию, к послушанию, к другим христианским добродетелям не как к обязательным и трудно носимым испытаниям и тяготам, которые возлагает на нас Церковь, а как к удивительной божественной красоте, к которой мы должны стремиться всеми силами своего бытия. Подобает достигнуть этой красоты и поместить её в своей душе, как Царствие Небесное, которое «внутрь нас есть» (Лк. 17, 21), по слову Христа Спасителя. Аминь.

1^ См.: Philocalia sive Ecloga de operibus Origenis a Basilio et Gregorio Nazianzeno facta (cap. 1–27) //

The Philocalia of Origen /  ed. J. A. Robinson. Cambridge, 1893. P. 1–256.

2^ Прп. Никодим Святогорец писал Фоме: «…посылаю твоей учености новонапечатанные книги “Добротолюбия священного трезвения”, и Павла Эвергетидского…» (См.: Nicodemus Hagiorita. Epistula ad Thomam  6:45–48. …παραπέμπω τὴν ἐλλογιμότητά σου εἰς τὰ νεοτύπωτα βιβλία τῆς «Φιλοκαλίας τῶν ἱερῶν Νηπτικῶν», καὶ τοῦ Εὐεργετινοῦ Παύλου,…).

3^ Athanasius. Historia Arianorum 25, 5:1–3.

4^ Dorotheus. Doctrinae diversae i-xvii  12, 135:1–4.

5^ См.: Symeon Neotheologus. Orationes ethicae 11, 1:213–219.