О кончине св. апостола Иоанна Богослова

Е. В. Ткачёв

преподаватель МДА

О кончине св. апостола Иоанна Богослова

Вопрос о том, где и при каких обстоятельствах скончался ап. Иоанн Богослов, может показаться праздным и не заслуживающим внимания. В самом деле, все ведь знают, что «любимый ученик» Спасителя был единственным из двенадцати апостолов, который умер своей смертью в Эфесе. Всем известно, что он написал Евангелие, три послания и Апокалипсис, которые отличаются особой возвышенностью мысли. Между тем не все так просто! Вопрос о кончине ап. Иоанна относится к числу наиболее сложных в библейской и исторической науке, смерть апостола окружена ореолом таинственности, она необычна и загадочна. Ещё при жизни апостола ходили слухи, что он вообще не умрёт (Ин. 21, 23), тем не менее, он умер. При этом в древней Церкви образ смерти Иоанна Богослова описывался по-разному: одни говорили, что он скончался мученически — другие настаивали на его мирной кончине; одни отождествляли его с «любимым учеником» Христа, упоминающимся в Евангелии от Иоанна, — другие считали, что было два Иоанна, а Евангелие и Апокалипсис написал не один и тот же человек. В настоящее время многие западные ученые полагают, что ап. Иоанн, сын Зеведеев, вообще не имеет отношения к писаниям, которые ему традиционно приписываются[1]. Попробуем разобраться в этой запутанной веренице мнений и гипотез.

В настоящее время память ап. Иоанна Богослова совершается в Православной Церкви трижды в году: 26 сентября — преставление, 8 мая — праздник, связанный с исхождением от гробницы ап. Иоанна в Эфесе некоего целебного праха, и 30 июня — в Соборе двенадцати апостолов. В рассказах о смерти ап. Иоанна четко прослеживаются две основные традиции: первую мы будем условно называть эфесской, вторую — иерусалимской. Согласно эфесской традиции, ап. Иоанн скончался мирно в окружении учеников в начале Ι в. в Эфесе; согласно иерусалимской версии, он был убит иудеями, так же, как его брат Иаков. Оба предания являются очень древними и заслуживают отдельного рассмотрения.

Эфесская легенда наиболее ярко представлена в апокрифических «Деяниях Иоанна» и других апокрифах, зависящих от этого памятника. Именно эта легенда станет впоследствии официальной в Византии и перейдёт в жития святых. Древнейшие «Деяния Иоанна» (CANT, № 215)[2] были написаны вскоре после 150 г. Автор этого текста знал о гробнице ап. Иоанна в Эфесе, но сам там не был, ибо он совершенно не разбирается в эфесской топографии. Судя по лексике, составитель памятника происходил из Египта. Следует иметь в виду, что отношение Церкви к «Деяниям Иоанна» было в целом негативным. Евсевий Кесарийский осуждает этот памятник как еретический[3]. Такой же оценки придерживаются и другие церковные писатели, за исключением Дидима Слепца[4], блж. Августина[5], а также актов иконоборческого Собора в Иерии 754 г. На VII Вселенском Соборе в 787 г. «Деяния» были официально осуждены, т. к. в них обнаруживаются следы гностицизма и монархианства (в тексте не проводится никакого отличия между Отцом и Сыном). Несмотря на это осуждение, «Деяния» остаются главным и древнейшим источником, содержащим подробный рассказ о мирной кончине ап. Иоанна Богослова в Эфесе[6]. Все другие апокрифы, содержащие эфесскую легенду, зависят от них.

В IV в. «Деяния Иоанна» подверглись обработке в сирийской «Истории ап. Иоанна» (CANT, № 222), составленной, по-видимому, в Эдессе. В V в. появляются другие «Деяния Иоанна», приписываемые апостолу от 70-ти Прохору (CANT, № 218), чуть позже получают распространение латинские «Чудеса Иоанна» (Virtutes Iohannis — CANT, № 219), составленные предположительно в VI в. в Галлии, «Мученичество Иоанна» («Passio Iohannis» — CANT, № 220), появившееся в Риме во 2-й пол. V в., греческие «Деяния Иоанна в Риме» (CANT, № 216). Известный нам по житиям святых вариант рассказа о мирной кончине ап. Иоанна окончательно сформировался в Х в., благодаря прп. Симеону Метафрасту, который создал его каноническую версию (CANT, № 221). Все перечисленные тексты в той или иной степени зависят от первых греческих «Деяний Иоанна». Они передают древнейшее предание с некоторыми небольшими разночтениями, но в целом, ядро легенды остается неизменным.

Описание кончины ап. Иоанна содержалось в гл. 106–115 этого памятника, которые, по стечению обстоятельств, не сохранились в рукописной традиции. Однако учёные смогли реконструировать эту часть с помощью более поздних текстов, заимствовавших материал из древнейших «Деяний» (греческие «Деяния Иоанна» ап. Прохора и латинские «Virtutes Iohannis»). Вот перевод заключительной части памятника:

«И преломив хлеб, он дал его всем нам, совершив молитву о каждом из братьев, чтобы каждый удостоился благодати Господней и святейшей Евхаристии. Вкусив также и сам и сказав: “Да будет и у меня часть с вами” и: “Мир с вами, возлюбленные”, он сказал затем Виросу (Βῆρος): «Возьми с собою каких-нибудь двух мужей с корзинами и лопатами и последуй за мной». Вирос же сделал то, что приказал ему раб Божий Иоанн. Блаженный же Иоанн, выйдя из дома, направился за ворота города, сказав множеству [собравшихся], чтобы они удалились от него. И прийдя к гробнице одного из наших братьев, он сказал юношам: «Копайте, детки» (Σκάψατε τέκνα). И те начали копать. Он же настойчиво подбадривал их, говоря: «Пусть яма будет более глубокой». И когда они копали, он беседовал с ними о слове Божием и увещевал также тех, кто вышел с ним из дома, наставляя, и говоря им о величии Божием, и молясь о каждом из нас. Когда же юноши закончили яму, как он хотел, мы не знали почему, он снял с себя одежды, в которые был одет, и бросил их как постель на дно ямы. И стоя лишь в одной тунике (ἐν μόνῳ τῷ δικροσσίῳ слово египетского происхождения), он поднял руки свои и молился так: [Далее следует длинная молитва ап. Иоанна, обращенная ко Христу]. И когда он, стоя, был полностью запечатлел (σφραγισάμενος ἑαυτὸν ὅλον) [в сирийской версии: «И он обратился к востоку и славил Бога, стоя весь в сиянии»] и сказал: «Ты будь со мною, Господи Иисусе Христе», он лёг в яму, в которой разостлал одежды свои. B сказав нам: «Мир с вами, братья», предал дух [свой], радуясь»[7].

Согласно одной из редакций греческих «Деяний Иоанна» (CANT, № 215.III), на небо была взята не только душа апостола, но и его тело. Редактор видит в этом исполнение пророчества Христа об Иоанне: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? (Ин. 21, 22)»[8].

Рассказ о кончине Иоанна Богослова в «Деяниях», приписываемых ап. Прохору, несколько более подробен:

«И было всех лет жизни Иоанна — 118 лет и 7 месяцев. Иоанн же, исполнив 28 лет по возвращении своём в Эфес, вышел из дома Домна, взял с собою меня и семь учеников своих и других шесть мужей, и сказал нам: “Возьмите лопаты в руки ваши и идите все вслед мне”. И взяв лопаты, мы пошли вслед его и пришли на некое место, и он сказал к нам: “Сядьте здесь”. И мы сели на месте том. [Время] же было к утру, ибо была ночь. Он же отошёл от нас несколько на [расстояние] брошенного камня и помолился много, ибо то место было безмолвным. И после молитвы он пришёл к нам, и сказал нам: “Выкопайте мне могилу в длину моего тела крестообразно”. И выкопали мы, как он повелел. Он же помолился, и после молитвы лёг в яму, которую мы выкопали, и сказал ко мне: “Чадо Прохор! иди в Иерусалим, ибо там должно тебе скончаться”. И поучив нас, целовал всех нас, и сказал: “Придвинув землю, матерь мою, покройте меня”. Мы же, целовав его и придвинув землю, покрыли его до колен. И он снова лобызал нас и сказал: “Придвинув землю, покройте меня до шеи”. И мы сделали так. И он сказал нам: "Принеся плат, покройте мне лицо и целуйте меня любезно, ибо больше уже не имеете видеть меня в жизни сей”. Мы же снова целовали его, сильно плача; и, придвинув землю, мы покрыли его всего. И когда восходило солнце, он предал дух свой. Когда же мы вошли в город, спросили нас братья: “Где учитель наш?”. И мы поведали им бывшее. Они же заставили нас показать им место. И мы вышли на место, и раскопав, не нашли ничего, и все сильно плакали. И мы встали на молитву. И по молитве, лобызав друг друга, мы вошли в город, прославляя Отца и Сына и Святого, Которому слава ныне и всегда и во веки веков, аминь»[9].

Сирийская «История ап. Иоанна» говорит о смерти апостола совсем кратко: «Сидел же тот святой Иоанн в хижине летом и зимой до того, как стало ему 120 лет. И там похоронил и упокоил Господь его в том месте, как похоронен был Моисей на горе Нево»[10].

Судя по хронологическим данным «Деяний Иоанна», апостол дожил до царствования имп. Траяна (98–117) и скончался в начале I в. Это подтверждается свидетельством сщмч. Иринея Лионского, который трактате «Против ересей» пишет: «Как свидетельствует Евангелие и все старцы, собиравшиеся в Азии около Иоанна, ученика Господня, им передал это самое [сведения о возрасте Христа — Т. Е.] Иоанн; а он был с ними до времени Траяна. Некоторые же из них видели не только Иоанна, но и других апостолов, и слышали от них то же самое и свидетельствуют об этом обстоятельстве»[11]. В другом месте, желая подтвердить подлинность апостольского предания, Ириней замечает: «Также и церковь Эфесская, основанная Павлом и имевшая среди себя Иоанна до самых времён Траяна, есть истинная свидетельница апостольского предания»[12]. Блж. Иероним Стридонский добавляет любопытную подробность эфесского предания. Апостол дожил в Эфесе до глубокой старости и мог ходить в церковь лишь с помощью учеников. Будучи уже не в состоянии внятно говорить, он повторял: «Деточки, любите друг друга»[13]. В т. н. антимаркионитских прологах к Евангелиям, написанных в конце IV или начале V в. на латинском языке, также говорится, что ап. Иоанн скончался в Эфесе. После молитвы он спустился в выкопанную могилу и велел засыпать себя землей. Автор пролога отмечает, что ап. Иоанну «столь же чужда была смертная скорбь, сколь и плотское повреждение»[14]. Вероятно, имеется в виду чудесное исчезновение тела ап. Иоанна, которое его ученики интерпретировали как вознесение на небо во плоти.

В латинском «Мученичестве Иоанна» (2-я пол. V в.) приводится следующая последовательность событий. Жители Эфеса построили базилику в честь ап. Иоанна ещё при его жизни; когда апостолу было 97 лет, ему явился Христос и возвестил о его скорой кончине; тогда Иоанн созвал всех горожан в базилику и завещал им хранить взаимную любовь. Во время молитвы вокруг апостола воссиял свет[15], и, когда сияние рассеялось, на том месте, где стоял ап. Иоанн, остался лишь прах, названный эфесянами «манна». Автор «Мученичества» говорит, что «манна» до сих пор появляется в Эфесе и от неё совершаются чудеса. В латинских «Чудесах Иоанна» (кон. VI в.) кончина ап. Иоанна представлена так же, как в греческих древнейших «Деяниях»: апостол не исчез таинственным образом, а лёг в могилу и мирно скончался.

Другие апокрифы и древние церковные писатели ничего не говорят о прахе (κόνις), который появлялся на гробнице апостола. Он упоминается лишь в поздних византийских и латинских источниках. Минологий имп. Василия II (X–ΧΙ в.) и Синаксарь Константинопольской церкви (X в.) сообщают, что жители Эфеса называли этот прах «манна» и использовали его «во здравие душ и телес»[16]. В некоторых византийских календарях праздник исхождения праха назывался «розовник» (ῥοδισμός, от ῥόδον — роза). Одни учёные считают, что это вещество было розового цвета, другие полагают, что название праздника связано с традицией украшать храм розами 8 мая[17]. Русский паломник игум. Даниил (1107 г.) упоминает об этом празднике и сообщает, что в Эфесе, при гробнице ап. Иоанна, хранился его плащ[18]. В исторических источниках прямо не говорится, что гробница ап. Иоанна в Эфесе была пустой, однако в литургических и агиографических текстах, где речь идет об исхождении целебного праха, подчёркивается, что прах исходил именно от гробницы, а не от мощей апостола.

Иерусалимская легенда. Предание о мирной кончине ап. Иоанна в Эфесе считалось в исторической науке вполне достоверным и общепринятым до нач. XΧ в. В 1903 г. немецкий учёный Юлиус Велльгаузен в своем комментарии на Евангелие от Марка, впервые высказал сомнения в отношении обоснованности традиционной точки зрения. В Евангелии мы читаем, что Христос сказал сыновьям Зеведеевым: «Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься» (Мк 10, 39). Велльгаузен полагает, что это пророчество о мученической кончине относится не только к Иакову Зеведееву, но и к Иоанну. Если бы оно «исполнилось только наполовину», говорит немецкий учёный, то это изречение Спасителя не поместили бы в Евангелия[19]. Мнение Велльгаузена поддержал известный немецкий патролог и библеист Эдуард Шварц, который посвятил вопросу о смерти сыновей Зеведеевых отдельную статью[20]. Он предложил ещё один аргумент в пользу мученической кончины ап. Иоанна — свидетельство Папия Иерапольского, которое дошло до нас в составе трудов двух греческих историков: Филиппа Сидского и Георгия Амартола.

Папий Иерапольский жил во II в. и был епископом в провинции Фригия в Малой Азии, т. е. недалеко от Эфеса. Ок. 135 г. Папий написал 5 книг «Изъяснений слов Господних». Это сочинение ныне считается утерянным, некоторые фрагменты из него сохранились в трудах Евсевия Кесарийского и ряда поздних византийских историков. Один из них, Филипп Сидский, написал свою «Церковную историю» ок. 430 г. Очень часто он заимствует материал из Евсевия Кесарийского, иногда «корректируя» его, привлекая другие источники. «Церковная история» Филиппа Сидского также считается утерянной, но в 1888 г. в кодексе VII–VIII в. были обнаружены фрагменты из неё. Вот, один из фрагментов: «Папий во втором слове говорит, что Иоанн Богослов и его брат Иаков были преданы смерти иудеями»[21].

Второе свидетельство слов Папия зафиксировано в гораздо более позднем источнике. Греческий монах Георгий Амартол жил в IX в. Его «Хроника» дошла до нас в редакции X в., при этом переписчик этой редакции часто сознательно изменял текст. Сам Георгий писал: «После Домициана Нерва царствовал один год; он разрешил Иоанну вернуться с острова [Патмос] и позволил ему жить в Эфесе. Он был единственным из двенадцати апостолов, который оставался в живых. Написав Евангелие, которое носит его имя, он мирно почил в Господе». Таков авторский текст Георгия Амартола. Переписчик Χ в. решил его «исправить» и заменил слова «он мирно почил в Господе» следующей припиской: «Иоанн сподобился мученичества. Ибо Папий во втором слове изречений Господних утверждает, что он (Иоанн) был казнён иудеями, ясно исполняя таким образом вместе с братом своим пророчество Христа о них»[22].

Вставка редактора «Хроники» Георгия Амартола, безусловно, зависит от Филиппа Сидского. Скорее всего, этот переписчик Х в. жил в таком регионе, где, вопреки общепринятой традиции о мирной кончине ап. Иоанна Богослова, сохранялось предание о мученичестве обоих сыновей Зеведеевых. Филипп Сидский, кажется, сам не читал «Изъяснения» Папия Иерапольского, он заимствует сведения у Евсевия Кесарийского, добавляя к свидетельству Папия лишь титул ап. Иоанна — Богослов. Этот титул, вероятнее всего, отсутствовал у Папия, т. к. его начали использовать только с V в. Обращает на себя внимание и порядок следования апостолов у Папия: сначала Иоанн, потом Иаков. Ап. Иаков был старше Иоанна. В Евангелиях от Матфея и Марка он всегда стоит на первом месте (Мф. 4, 1 = Мк. 1, 19; Мф. 10, 2 = Мк. 3, 17; Мф. 17, 1 = Мк. 9, 2; Мк. 1, 29; 5, 37; 10, 35.41; 13, 3; 14, 33). Формула «Иаков, брат Иоанна» является ненормальной и нетипичной для Нового Завета. Если священные писатели хотели отличить брата Иоанна от Иакова, брата Господня, они обычно использовали формулу «Иаков Зеведеев».

Ещё одним аргументом в пользу мученической кончины ап. Иоанна Богослова являются свидетельства древних мартирологов и сакраментариев[23]. Учёные обратили внимание, что в сирийском мартирологе рукописи Brit. Lib. Add. 12150[24], переписанной в ноябре 411 г. в Эдессе, под 27 декабря приводится список мучеников, память которых совершается в этот день. Среди них упоминаются: «Иоанн и Иаков, апостолы, в Иерусалиме»[25]. В другом мартирологе, составленном в Карфагене в 505 г. под 27 декабря числится память «Святых Иоанна Крестителя и апостола Иакова, которого убил Ирод»[26]. По мнению некоторых исследователей, поскольку в Евангелиях сыновья Зеведеевы обычно упоминаются вместе, в древней Церкви могло сложиться мнение об их общей судьбе, поэтому двойная память апостолов могла возникнуть в результате смешения Иоанна Предтечи и Иоанна Богослова, вследствие чего упоминание двух имен сыновей Зеведеевых в сирийском мартирологе 411 г. следует считать правильным[27].

Память мученической кончины апп. Иакова и Иоанна содержится и в ряде памятников т. н. галликанской литургии, под которой подразумевается богослужебный чин, существовавший с V по VIII в. в центральной и северной Франции, в частности, в области г. Отён (фр. Autun) в Бургундии. Галликанская литургия значительно отличалась от римской и зависела от восточной традиции. В «Готском миссале» (Missale Gothicum), который отражает богослужебную практику г. Отён ок. 700 г., засвидетельствована память двух апостолов сыновей Зеведеевых 27 декабря: Missa in natale apostolorum Ιacobi et Ιohannis (Месса [в день] рождения апостолов Иакова и Иоанна)[28]. Под «днём рождения» традиционно понимается день мученической кончины обоих апостолов. Эту же память содержат и три других памятника галликанской литургии: сборник епископских благословений из немецкого города Фрейзинг (VII в.); литургические примечания на полях богослужебного Евангелия VIII в., хранящегося в г. Трир (August. Trever. 134), и в ирландском сакраментарии середины VIII в., хранящемся в Мюнхене (Monac. CLM 14429; текст рукописи зависит от какого-то галликанского источника)[29]. Судя по содержанию всех этих богослужебных текстов, апостолы Иаков и Иоанн воспринимались именно как мученики. Евангелие из Трира приписывает читать 27 декабря отрывок Мф. 20, 20, в котором предсказывается мученическая кончина обоих братьев. Молитвы миссалов, предназначенные для чтения в тот день, также говорят о сыновьях Зеведеевых как о мучениках. Память мученической кончины апп. Иакова и Иоанна 27 декабря, похоже, имеет не римское и вообще не западное происхождение. Фактически все современные литургисты сходятся во мнении, что галликанская литургия сильно зависит от какой-то восточной традиции. Одни считают, что восточное влияние проникло в галликанский чин через Лион, который с глубокой древности являлся центром греческой, в частности, малоазийской, культуры в Галлии (сщмч. Ириней Лионский был малоазийским греком). Другие полагают, что восточное влияние пришло в Галлию из северной Италии, из Милана, который также имел тесные связи с Востоком[30]. Важным центром распространения восточных влияний в Галлии был г. Арль. Праздник 27 декабря, который отмечался и в Галлии и в северной Италии, по-видимому, пришел сюда из Каппадокии. В Иерусалиме память сыновей Зеведеевых отмечали 29 декабря. В Эфесе ап. Иоанн не считался мучеником, поэтому влияние эфесской традиции на галликанскую литургию следует исключить.

Сирийский мартиролог зависит от более древнего греческого мартиролога, составленного в 360–375 гг. в Никомидии, городе в провинции Вифиния, соседней с Каппадокией. Можно предположить, что в конце IV в. литургический календарь Вифинии и Каппадокии был почти одинаков. Из сочинений свт. Григория Нисского возможно восстановить примерный порядок праздников, следующих за Рождеством Христовым в г. Нисса, в Каппадокии. Сразу после Рождества (25 декабря) следовали памяти: ап. архидиакона Стефана (26 декабря), вместе трех апостолов: Петра, Иакова, Иоанна (27 декабря), ап. Павла (28 декабря), свт. Василия Великого (1 января)[31]. Почти такой же порядок праздников мы находим в Сирийском мартирологе, за одним исключением: память ап. Петра, согласно последнему, совершалась 28 декабря вместе с памятью ап. Павла. Другой каппадокиец, свт. Григорий Богослов, как кажется, точно следует порядку праздников, отражённых в сирийском мартирологе, который, в свою очередь зависит от Никомидийского мартирология. Последний не дошёл до нас, однако какое-то представление о нём можно получить из анализа т. н. «Мартиролога Иеронима», который, безусловно, зависел от мартиролога Никомидии.

В Иеронимовском мартирологе имеется такая память: «Успение святого Иоанна Богослова в Эфесе и посвящение в епископа Иакова, брата Господа, который был рукоположен апостолами первым епископом Иерусалима и принял мученический венец на Пасху»[32]. Мы видим, что здесь упоминаются те же имена, что и в сирийском мартирологе, и в том же порядке: сначала Иоанн, потом Иаков. Однако есть и существенные отличия: Иоанн считается умершим а Эфесе, а не в Иерусалиме, а вместо Иакова Зеведеева упоминается Иаков брат Господень. Предание о мирной кончине Иоанна в Эфесе распространилось на Западе благодаря апокрифическим «Деяниям Иоанна». Возможно, составитель «Мартирология Иеронима», которым, кстати сказать, был не сам блж. Иероним, а какой-то неизвестный галльский писатель конца VI в., перенёс в свой текст данные более поздних греческих мартирологов, находившихся под влиянием эфесской традиции.

Впрочем, некоторые рукописи Иеронимовского мартиролога имеют другой текст. Например, т. н. календарь из Рейхенау содержит память: «В базилике Елеонской горы, [день] рождения [т. е. мученической кончины — Т. Е.] святого Иоанна Богослова и Иакова Алфеева, брата Господня»[33]. Часто в рукописях «Мартиролога Иеронима» в качестве приложения содержится текст, имеющий надписание: «Заметка о местах святых апостолов» (Notitia de locis sanctorum apostolorum). В этом тексте чётко различаются две традиции, связанные с ап. Иоанном Богословом: под 24 июня (традиционный для Востока и Запада день Рождества Иоанна Предтечи) отмечается «успение ап. Иоанна Евангелиста в Эфесе», а под 27 декабря — «Рождение апостолов: святого Иакова, брата Господня, и евангелиста Иоанна». Эти две традиции, очевидно, противоречат друг другу и имеют разное происхождение.

Почему же Никомидийский мартиролог считал ап. Иоанна мучеником? Никомидия долгое время (начиная с имп. Диоклетиана) была городом, в котором находилась резиденция императоров. Поэтому Никомидийский мартиролог — это мартиролог «столичный», «официальный», его составитель хотел по возможности указать памяти всех мучеников Востока, памяти, которые уже перестали быть просто местными праздниками тех или иных городов. Для этой цели были собраны сведения из всех местных мартирологов: самой Никомидии, Антиохии, Александрии, Кесарии и т. д. При этом составитель намеренно оставил в стороне списки епископов.

В древности списки мучеников имели строго местный характер, т. е. имена мучеников всегда или почти всегда привязывались к тому городу, где совершалась их местная память, где хранились их мощи. Если в памяти 27 декабря (мученичество Иакова и Иоанна) упоминается Иерусалим, то можно ли утверждать, что этот праздник имеет иерусалимское происхождение? Обратимся к памятникам иерусалимской традиции. Какое-то представление о литургической практике Иерусалимской церкви в начале V в., или даже конце IV в., может дать Армянский лекционарий[34], который был переведён для армянской общины Иерусалима с ныне утерянного греческого лекционария, составленного ок. 415–418 гг. В одной из рукописей Армянского лекционария (Hier. S. Iacob. arm. 121, X в.) указан следующий порядок праздников после Рождества: св. архидиакона Стефана (27 декабря), апп. Петра и Павла (28 декабря), апп. Иакова и Иоанна (29 декабря). Такое расположение праздников, безусловно, является очень древним. Оно отражено также в 21-й тахвите («О гонениях») сирийского писателя Афраата (IV в.), который ок. 344 г. пишет: «Самое великое и самое выдающееся свидетельство — это свидетельство Иисуса ... После него был Стефан, верный мученик, которого евреи побили камнями. Также Симон и Павел были совершенными мучениками. Иаков и Иоанн также пошли по стопам их Господа Христа»[35]. Афраат, очевидно, зависит от той же литургической традиции, которая зафиксирована в армянском Иерусалимском лекционарии. Хотя он прямо и не называет апп. Иакова и Иоанна мучениками, слова «они пошли по стопам их Господа Христа» намекают на евангельское пророчество Мф. 20, 23. Греческий прототип Армянского лекционария, скорее всего, был одной из поздних редакций лекционария, составленного свт. Кириллом Иерусалимским (348–386). При расположении праздников он, вероятно, изменил древний порядок памятей (Стефан — 27 декабря, Иаков и Иоанн — 28, Петр и Павел — 29), поместив память первоверховных апостолов перед памятью апп. Иакова и Иоанна, отдавая Петру и Павлу честь старшинства. Итак, в Иерусалиме ок. 418 г. и, вероятно, даже с сер. IV в. был следующий порядок праздников: архидиакона Стефана (27 декабря), апп. Петра и Павла (28 декабря), апп. Иакова и Иоанна (29 декабря). Очевидно, Сирийский и Никомидийский мартирологи воспроизводят порядок памятей, характерный не для Иерусалимской, а для Каппадокийской церкви. Каппадокийская традиция также зависит от иерусалимской, но определённым образом изменяет ее.

В южной Галлии память апп. Иакова и Иоанна также традиционно совершалась в конце декабря, но происхождение этой традиции было иным по сравнению с преданием северной Галлии. В т. н. «Миссале из Боббио», или «Галликаном сакраментарии» конца XII в., который отражает литургическую практику южной Галлии, перечисляются те же праздники после Рождества, что и в «Готтском миссале», но в другой последовательности: память апп. Иоанна и Иакова приходится на 28 или 29 декабря[36], а не на 27 декабря, как в северной Галлии. Такая же дата содержится в древнем сакраментарии ок. 700 г., хранящемся в Амброзианской библиотеке в Милане (Ambros. M 12). Молитвы в честь апостолов в этом сакраментарии отличаются от тех, которые приводятся в «Готтском миссале». По мнению большинства ученых, это можно объяснить зависимостью от т. н. мозарабской литургии — богослужебного чина, который имел распространение в Испании, в районе г. Толедо, и значительно повлиял на чин богослужения в южной Галлии в V–VI вв. Мозарабская литургия, так же как и галликанская, имеет восточное происхождение. Она напрямую зависит от иерусалимской традиции. Память ап. Иоанна Богослова в мозарабском чине совершалась 29 декабря, так же как в Иерусалиме.

Еще один аргумент в пользу мученической кончины ап. Иоанна — свидетельство ряда церковных писателей IV–V вв. Свт. Григорий Нисский в «Похвальном слове св. первомученику Стефану»[37], произнесённому в день его памяти 26 декабря (в воскресный день), говорит: «Иоанн [Креститель] назван светильником только по причине просвещения дома Израилева. А апостолы Спасителя провозглашены не светильниками и не звездами, но светилами (φωστῆρες), ибо они светят не в одном месте или уголке, но просвещают всю поднебесную. Начальники же и первоверховные (κορυφαῖοι) среди них Петр, Иаков и Иоанн, сегодня за свидетельства (μαρτυρίαις) о Христе чествуемые, согласно шествовавшие к концу жития (συμφώνως μὲν πρὸς τὸ τέλος τοῦ βίου δραμόντες), но свершившие подвиг мученичества разными способами (διαφόροις δὲ τοῦ μαρτυρίου τρόποις ἐναθλήσαντες)»[38].

Далее свт. Григорий объясняет, в чем состояла разница в образе мученичества апостолов: Петр был распят головой вниз, Иакову была усечена глава. Что касается ап. Иоанна, то здесь мы сталкиваемся с некоторыми трудностями, так как текст рукописи, содержащей «Похвальное слово», в этом месте повреждён. Свт. Григорий продолжает:

«Блаженный же Иоанн, подвизаясь в жизни многими и различными подвигами, и достигнув совершенства во всех преуспеяниях благочестия, κενὸν μὲν εἰς ὕδωρ τοῦτο πέρας ... будучи осуждён был причислен к лику мучеников. (Ибо, по мнению тех, кто принимает решение, мученичество судится не по факту завершения страдания, но по произволению пострадать.) Но образ [его] смерти был таковым же, как у тех, которые посредством [своей] смерти оставили Церквям безсмертную память»[39].

На месте троеточия в греческой рукописи имеется лакуна размером от 10 до 12 букв. Слова κενὸν μὲν εἰς ὕδωρ τοῦτο πέρας, которые выше оставлены без перевода, скорее всего, являются искажением более поздней вставки или даже частью вставки. Они читаются только в одном ватиканском кодексе и буквально переводятся так: «пусто в воду сие завершение». Свт. Григорий уподобляет кончину ап. Иоанна смерти мучеников, убитых гонителями христиан. Под «бессмертной памятью» (μνήμη) последних, очевидно, следует подразумевать гробницы мучеников (μνήμαι), почитаемые по всей вселенной. Ссылаясь на различные испытания, которые претерпел ап. Иоанн при жизни, свт. Григорий, как кажется, говорит далее о его насильственной смерти. Издатель предлагает реконструировать вставку следующим образом: «ζεόμενον (или καιόμενον) εἰς ὕδωρ τοῦτου τοῦ  πέρας βίου ἔχειν (или λαβεῖν) κεκριμένος» («будучи осужденным на то, чтобы закончить жизнь в горячей воде»).

Предание о том, что ап. Иоанн, будучи брошен в котел с кипящей водой или маслом, вышел из него невредимым, отражено в «Деяниях Иоанна» и было известно Тертуллиану[40]. Как и многие греческие авторы, Тертуллиан связывал деятельность ап. Иоанна с Эфесом. Это же предание повторяет блж. Иероним[41]. С событием чудесного избавления ап. Иоанна от смерти в котле связана римская память «мученичества» ап. Иоанна у Латинских ворот. В Риме в V–VI вв. (возможно, при папе Геласии I (492–496)) была построена церковь в честь ап. Иоанна Богослова у Латинских ворот (Сан-Джованни а Порта Латина). Близ этой церкви находится часовня «св. Иоанна в Масле» (Сан-Джованни ин Олео), о которой впервые упоминают источники XIII в. Храмовый комплекс у Латинских ворот был связан с легендой о «мученичестве» ап. Иоанна в Риме при имп. Домициане (81–96). Этот особый римский праздник совершался 6 мая, по крайней мере, с кон. VIII в. Некоторые учёные связывают его с влиянием эфесского праздника чуда от гробницы ап. Иоанна Богослова, который отмечался 8 мая[42]. Сначала римский праздник был установлен в честь освящения церкви у Латинских ворот, затем (не позднее 2-й пол. IX в.) его начали связывать с «мученической» кончиной апостола в Риме, которое якобы произошло у Латинских ворот. В 1960 г. память Иоанна Богослова под 6 мая была упразднена, традиционной остается память 27 декабря. Любопытно, что наименование Латеранской базилики (одного из четырёх папских кафедральных храмов Рима) в честь ап. Иоанна Богослова косвенным образом связано с византийским праздником 8 мая. Базилика, вероятно, первоначально была посвящена Спасителю, но, поскольку в ней хранилась ампула с манной от эфесской гробницы Иоанна Богослова и чудотворная туника апостола, народ стал называть ее базиликой ап. Иоанна. В позднейшее время среди основных святынь базилики были цепи, в которых якобы Иоанн Богослов был доставлен в Рим, и чаша, из которой он пил яд и остался невредим[43].

Свт. Григорий Нисский, как представляется, следует какой-то другой древней традиции, согласно которой смерть ап. Иоанна была насильственной — он скончался в котле с кипящей водой. «Деяния Иоанна» и Тертуллиан, по-видимому, пытаются примирить две традиции: предание об осуждении на смерть в котле с кипятком и сведения о мирной кончине ап. Иоанна в Эфесе. Если данное предположение верно, то почему свт. Григорий колеблется, признавать ли смерть ап. Иоанна мученической? Общеизвестным является факт сильной зависимости свт. Григория от Оригена. Последний, в своем «Увещании к мученичеству», обращает внимание на то, что мученичество, по аналогии с Христовыми страданиями, является «крещением» (ср. Мк 10, 39), которое дарует отпущение всех грехов, что кровь мучеников является как бы жертвенной кровью[44]. В этой системе образов излияние крови рассматривается как обязательное условие мученичества. Если ап. Иоанн умер в кипятке без пролития крови, то можно ли его считать мучеником? «Можно, — отвечает свт. Григорий Нисский, — смерть апостола имеет ту же ценность, что и смерть других мучеников».

Еще одним убеждённым сторонником мученичества ап. Иоанна был свт. Иоанн Златоуст. В 8-м слове «Против аномеев», произнесённом в Антиохии в конце 386 или в начале 387 г., он подробно останавливается на толковании евангельского отрывка о сыновьях Зеведеевых (Мф. 20, 20–23). Святитель так объясняет ответ Христа: «Он говорит им: “чашу убо Мою испиета и крещением, имже Аз крещаюся, имате креститися” (Мф. 20, 23), возвещая их смерть; и действительно Иаков был усечён мечем, и Иоанн многократно умирал (πολλάκις ἀπέθανε — перевод наш; в рус. пер. “многократно был при смерти”); “а еже сести одесную Мене и ошуюю Мене, несть Мое дати, но имже уготовася”. Смысл этих слов такой: смерти вы подвергнетесь, и умерщвлены будете, и мученичество потерпите (ἀποθανεῖσθε μὲν, καὶ σφαγήσεσθε, καὶ μαρτυρίῳ τιμηθήσεσθε), а сделаться вам первыми — это не зависит от Меня, но может быть достигнуто подвизающимися, посредством особенного усердия, особенной ревности»[45]. Чуть ниже свт. Иоанн продолжает: «Отсюда мы узнаем и другую тайну, ту, что для получения высочайшей чести и первого места недостаточно даже мученичества. Вот Христос предсказал ученикам, что они потерпят мученичество, и однако не непременно получат первенство, потому что могут быть и такие, которые окажут ещё больше заслуг»[46]. В «Беседах на Евангелие от Матфея» свт. Иоанн выражается ещё более конкретно: «Он предсказал им великие блага, то есть: вы удостоитесь мученичества, пострадаете так же, как и Я, закончите жизнь насильственной смертью, и в этом будете Моими участниками... Хотя вы умрёте за Меня, и закланы будете за проповедь, и сделаетесь Моими участниками в страдании, однако же, этого вам недостаточно будет для получения председания и первого достоинства»[47]. Очевидно, что Златоуст следует традиции, которая считает смерть ап. Иоанна насильственной, а тексты Евангелия — пророчеством о мученической кончине обоих апостолов.

Латинский писатель V в. Кводвультдеус (Quodvultdeus)[48], епископ Карфагенский, друг блж. Августина, в своей книге «Об обетованиях» пишет:

«Из их [апостолов — Т. Е.] общины исключены все еретики, которые ... не принимают участия в памятях [апостолов] ... тогда как в самом Иерусалиме Иаков и первомученик Стефан, в Эфесе — Иоанн, по всей Азии — Андрей и некоторые другие, в городе Риме — апостолы Петр и Павел, после Господних страданий своею кровью и местами своих памятей (sanguine memoriisque suis) освятили Церковь их язычников, в которой они преподавали учение Христа Господа, оставив её преемникам умиротворённую и единую»[49]. Здесь также перед нами убеждённость в мученической кончине ап. Иоанна.

Борьба двух традиций? Как видим, иерусалимская традиция имеет под собой довольно веские основания. Если перечисленные «доказательства» считать заслуживающими доверия, то выйдет, ап. Иоанн скончался мученически вместе со своим братом Иаковом ок. 43–44 г. Гипотеза о мученической кончине ап. Иоанна вызвала оживлённые споры в учёном мире. В 1908 г. ирландский библеист Дж. Г. Бернард предложил не спешить с выводами и внимательно изучить источники. Свидетельство Иринея, говорил он, нельзя так легко отвергать[50]. В 1910 г. немецкий библеист Ф. Шпитта (Fr. Spitta) подробно рассмотрел спорное место из Евангелия от Марка (Мк. 10, 39), в котором якобы предсказывается мученичество сыновей Зеведеевых. Учёный высказал предположение, что Христос имел в виду не мученическую кончину Иакова и Иоанна, а те труды и испытания, которые выпадут на их долю, когда они отправятся с проповедью Евангелия[51]. В 1925 г. в своем комментарии на Евангелие от Иоанна М.-Ж. Лагранж также опроверг аргументы сторонников иерусалимской версии. Он полагал, что древнее предание о мирной кончине ап. Иоанна достоверно именно потому, что оно, казалось бы, «противоречит» данным Мк. 10, 39. Если в древней Церкви это место Евангелия понималось как пророчество о мученической кончине сыновей Зеведеевых, то вряд ли бы уже во II в. христиане стали бы «выдумывать» историю о мирной кончине ап. Иоанна, противоречащую Евангелию. Если такая история появилась, то, значит, это не выдумка, ап. Иоанн, действительно, скончался мирно. В этом случае таинственные слова Христа о сыновьях Зеведеевых, были интерпретированы древними христианами, свидетелями мирной кончины ап. Иоанна, как пророчество о будущих гонениях на апостолов, их страданиях и проповеднических трудах. По мнению Лагранжа, Папий, в версии Георгия Амартола, имел в виду Иоанна Крестителя. Хотя смерть Иоанна Предтечи произошла по приказу Ирода, в древней Церкви она якобы воспринималась как результат интриг иудеев, которые ненавидели Иоанна за то, что он свидетельствовал о Христе[52].

Почему иерусалимская версия вызвала столь внимательную критику? Потому, что она затрагивала очень деликатный и важный вопрос. Критики эфесского предания о смерти Иоанна Богослова, как правило, шли дальше. Если ап. Иоанн скончался мученически вместе с Иаковом ок. 43–44 г., говорили они, то он не мог быть автором четвёртого Евангелия, Апокалипсиса и трёх соборных посланий. Согласно общераспространённому мнению, Евангелие от Иоанна было написано в Эфесе в конце Ι в., возможно, ок. 80–90 гг.[53]. Значит, продолжают критики, его написал не Иоанн Зеведеев, а какой-то другой ап. Иоанн, не из числа двенадцати апостолов. Им возражают: если ап. Иоанн скончался мученически, то почему о его смерти ничего не говорится в канонических Деяниях апостолов? Критики отвечают: действительно, греческий текст Деян. 12, 2 упоминает об усечении мечём ап. Иакова и совсем умалчивает о мученичестве Иоанна. Существует, однако, любопытный вариант этого стиха в эфиопской версии Деяний. По крайне мере, две эфиопские рукописи содержат следующий текст: «Он [Ирод] повелел казнить мечем Иоанна, брата Иакова». Хотя оснований для далеко идущих выводов недостаточно, некоторые ученые полагают, что эфиопская версия могла сохранить древнее оригинальное чтение Деян. 12, 2 (т. н. «западный тип» текста)[54]. Кроме того, говорят современные сторонники иерусалимской традиции, в книге Деяний, в том разделе, который помещён до смерти ап. Иакова, Иоанн всегда выступает как спутник и друг Петра, как своего рода заместитель первоверховного апостола. Если Ирод Агриппа хотел обезглавить иерусалимскую христианскую общину, то его внимание, в первую очередь, должны были привлечь Петр и Иоанн. Ап. Павел в Гал. 2, 9 утверждает, что во время его второго посещения Иерусалима, лидерами Иерусалимской общины были Иаков [брат Господень — Т.Е.], Кифа и Иоанн. Далее (Гал. 2, 11) речь ап. Павла как будто предполагает, что чуть позже единственным лидером общины стал ап. Иаков, брат Господень. Это означает, что два других апостола либо покинули Иерусалим, либо скончались. Из книги Деяний известно, что Петр перебрался в Антиохию (Деян. 12, 17). Следы ап. Иоанна теряются: он мог быть казнён Иродом, а мог и отправиться с проповедью в другое место. Евангелист Лука иногда ставит Иоанна перед Иаковом (Лк. 8, 51; 9, 28; Деян. 1, 13), но только для того, чтобы указать на близость Иоанна к ап. Петру. Такой же необычный порядок (сначала Иоанн, затем Иаков) был и в Никомидийском мартирологе и зависящих от него Сирийском мартирологе 411 г. и «Мартирологе Иеронима». Не заимствует ли Никомидийский мартирологий сведения о мученической кончине Иоанна и Иакова из сочинения Папия Иерапольского? Сторонники иерусалимской версии полагают, что это вполне вероятно, если учесть, что Фригия находится недалеко от Вифинии и её главного города — Никомидии. Почему же Папий ставит на первое место Иоанна? Возможно потому, что он принадлежал к «традиции Иоанна», т. е. либо знал его лично (об этом свидетельствует Ириней, Евсевий отрицает личное знакомство Папия с апостолами)[55], либо воспитывался в общине, основанной ап. Иоанном.

Евсевий Кесарийский, который, в отличие от Филиппа Сидского, очевидно читал сам текст Папия, ничего не говорит о мученичестве ап. Иоанна. Почему? Причины могут быть разными. Одна из них — отношение Евсевия к личности Папия. В «Церковной истории» он отзывается о Папии сдержанно-отрицательно. По мнению Евсевия, Папий «плохо истолковал апостольские слова и не понял их преобразовательного и таинственного смысла, ибо был ума малого», включил в свое сочинение «другие рассказы, дошедшие до него по устному преданию: некоторые странные притчи Спасителя, кое-что скорее баснословное»[56]. Евсевий, очевидно, счёл сведения Папия неубедительными и недостоверными и предпочёл следовать эфесской традиции.

Однако сторонником последней является сщмч. Ириней Лионский, который ссылается на «старцев (пресвитеров) в Азии». Известно, что Ириней в юности лично знал сщмч. Поликарпа, еп. Смирнского. В трактате «Против ересей» он пишет: «И Поликарп, который не только был наставлен апостолами и обращался со многими из видевших нашего Господа, но и апостолами был поставлен в епископа Смирнской церкви в Азии, и которого и я видел в моей ранней молодости, — ибо он жил долго и в глубокой старости окончил эту жизнь славнейшим и благороднейшим мученичеством»[57]. Обращает на себя внимание, что в трактате «Против ересей» Ириней нигде не говорит, что Поликарп был учеником ап. Иоанна. В приведённом выше тексте Поликарп изображается как «ученик апостолов», каких именно апостолов не сказано. Однако в письме к Флорину, своему бывшему школьному товарищу, который уклонился в гностицизм, Ириней прямо указывает на знакомство Поликарпа с ап. Иоанном: «Я видел тебя, будучи ещё отроком, в Нижней Азии у Поликарпа... Я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп, могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своём общении с Иоанном и прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его чудесах и учении»[58]. Упоминание об Иоанне было особо важно в письме к гностику Флорину, так как гностики особо ценили Евангелие от Иоанна, основывая на нем некоторые свои доктрины.

Свщмч. Поликарп родился ок. 65–70 гг. и скончался мученически ок. 156 г. Ок. 135 г. он написал «Послание к филиппийцам». В этом произведении очень много прямых и скрытых цитат из Нового Завета, в частности из Первого послания ап. Петра и Посланий ап. Павла. Но, странным образом, здесь нет ни одной ссылки на Евангелие от Иоанна (даже в том месте, где Поликарп призывает филиппийцев к взаимной братской любви), лишь один раз цитируется 1 Ин. 4, 3. Вне зависимости от того, был ли Поликарп учеником ап. Иоанна или нет, Ириней, пересказывая предание о смерти апостола, ссылается не на Поликарпа, а на неких «старцев (пресвитеров)». Они, согласно Иринею, совершенно точно знали лично ап. Иоанна[59]. Но чему же учили эти пресвитеры? Тому, например, что Христос начал свою проповедь в возрасте 40–50 лет[60]. Эти пресвитеры учат о тысячелетнем земном царстве Христа в довольно странных выражениях: «Пресвитеры, видевшие Иоанна ученика Господня, сказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: “Придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по 10 тысяч лоз, на каждой лозе по 10 тысяч веток, на каждой ветке по 10 тысяч прутьев, на каждом пруте по 10 тысяч кистей и на каждой кисти по 10 тысяч ягодин, и каждая выжатая ягодина даст по 25 мер вина. И когда кто-либо из святых возьмётся за кисть, то другая (кисть) возопиет: "Я лучшая кисть, возьми меня; чрез меня благослови Господа". Подобным образом и зерно пшеничное родит 10 тысяч колосьев и каждый колос будет иметь по 10 тысяч зерен и каждое зерно даст по 10 фунтов чистой муки; и прочие плодовые дерева, семена и травы будут производить в соответственной сему мере, и все животные, пользуясь пищею, получаемою от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям»[61].

Такое учение о «золотом веке» было характерной особенностью поздней иудейской апокалиптики. Например, в апокрифическом «Апокалипсисе Варуха» (написан ок. 117 г.): «Земля будет приносить 10 тысяч на один: одна виноградная лоза будет иметь тысячу ветвей, каждая ветвь будет приносить тысячу кистей, каждая кисть будет иметь тысячу ягод, каждая ягода будет приносить тысячу бочек вина. Манна будет падать с неба. Мертвые, почившие в надежде на Мессию, воскреснут, а нечестивцы будут сохнуть от злости, видя, что время их мучения наступило»[62]. Точно такую же картину изображает Книга Еноха: «В те дни вся земля бyдет обpаботана в спpаведливости, и бyдет вся обсажена деpевьями, и исполнится благословения. Всякие деpевья веселия насадятся на ней, и виногpадники насадят на ней; виногpадник, котоpый бyдет насажан на ней, пpинесёт плод в изобилии, и от всякого семени, котоpое бyдет на ней посеяно, одна меpа пpинесёт десять тысяч, и меpа маслин даст десять пpесов елея»[63].

Совершенно очевидно, что все эти традиции азийских пресвитеров никак не согласуются с духом и буквой Евангелия от Иоанна. Значит, их нельзя возводить к ап. Иоанну Богослову, однако подобные доктрины могли развиться в тех общинах, которые были знакомы с «Апокалипсисом Иоанна» (ср. Откр. 20, 4–6), но неправильно интерпретировали его смысл. Вполне возможно, что к группе этих пресвитеров принадлежал Папий Иерапольский. По свидетельству Евсевия Кесарийского, Папий придерживался учения о тысячелетнем царстве и во многом способствовал распространению милленаристских идей в Малой Азии и за её пределами[64]. Когда Ириней говорит о мирной кончине ап. Иоанна в Эфесе, он, по-видимому, приводит сведения, заимствованные из сочинений Папия Иерапольского[65]. Но ведь, согласно Филиппу Сидскому и Георгию Амартолу, Папий считал ап. Иоанна мучеником. Как объяснить, что один и тот же человек, которого считают учеником и самовидцем ап. Иоанна, приводит две противоречащие друг другу версии смерти апостола?

Сторонники иерусалимской версии отвечают: разумеется, у Папия не было раздвоения личности; если он говорит о двух противоположных версиях смерти Иоанна, значит имеются в виду два разных Иоанна. Читая книги Папия, Ириней перепутал этих двух Иоаннов. Евсевий, читавший Папия, говорит, что последний «отнюдь не выдает себя за человека, лично видевшего и слышавшего святых апостолов». В подтверждение этого Евсевий приводит слова самого Папия, которые не оставляют никаких сомнений — Папий не видел апостолов лично, но общался только с их учениками[66]. Следовательно утверждение Иринея о том, что Папий был «слушателем Иоанна», т. е. ап. Иоанна Богослова, следует признать не соответствующим действительности. Евсевий обращает внимание на то, что Папий при перечислении апостолов упоминает имя Иоанн дважды. Вот слова Папия, цитируемые Евсевием: «Если же приходил человек, общавшийся со старцами, я расспрашивал об их беседах: что говорил Андрей, что Петр, что Филипп, что Фома и Иаков, что Иоанн и Матфей или кто другой из учеников Господних; слушал, что говорит Аристион или пресвитер Иоанн, ученики Господни. Я понимал, что книги не принесут мне столько пользы, сколько живой, остающийся в душе голос». Второй Иоанн, Иоанн пресвитер, имя которого упоминается после Аристона, по мнению Евсевия, не тождественен ап. Иоанну Богослову. Иоанн пресвитер — это автор Апокалипсиса, Иоанн Богослов — автор Евангелия. Свое мнение историк подтверждает известным фактом: «В Эфесе и ныне есть две гробницы, и каждая зовется Иоанновой»[67]. О существовании двух Иоаннов свидетельствуют и «Апостольские постановления», согласно которым некий Иоанн был бы рукоположен в епископы Эфеса ап. Иоанном Зеведеевым[68]. Итак, Папий Иерапольский различал двух Иоаннов, а Ириней его неправильно понял? Сторонники мученической кончины ап. Иоанна убеждены в этом: Папий знал предполагаемого автора «Апокалипсиса», Иоанна пресвитера, который, скончался мирно в Эфесе, в то время как ап. Иоанн, сын Зеведеев, согласно Папию, умер мученически в Иерусалиме.

Но если это так, то кто же написал Евангелие от Иоанна? Этот вопрос до сих пор вызывает много споров в науке. Большинство современных комментаторов признают, что Евангелие от Иоанна, в том виде, в каком мы его имеем теперь, это текст, подвергшийся переработке и редактуре. Поскольку подавляющее большинство источников связывают Евангелие от Иоанна с Эфесом, то многие учёные предполагают, что, по крайней мере, его конечным редактором мог быть Иоанн пресвитер, отличный от ап. Иоанна Зеведеева. Они обращают внимание на то, что автор трёх соборных посланий, приписываемых ап. Иоанну, прямо называет себя «пресвитером». Другие исследователи убеждены, что стилистически и терминологически все Иоанновы писания (Ин., 1–3 Ин., Откр.) очень близки. У защитников традиционной точки зрения на их авторство нет недостатка в аргументах. В самом деле, единство идей и понятий (Слово, Истина, Свет, любовь и др.) как будто свидетельствуют о том, что все тексты, приписываемые Иоанну Богослову, написал один человек.

Согласно Ин. 21, 24 «Евангелие от Иоанна» написал «ученик, которого любил Иисус» (ср. Ин. 21, 20). Но кто был этот ученик? Кого только не предлагают видеть здесь ученые мужи! Одни говорят, что это ап. Матфий, другие — Аполлос, Павел или один из учеников Павла, третьи утверждают, что это некий Вениамин, богатый юноша, который задавал вопрос Христу (Мф. 19, 16). Есть такие, кто видит в «любимом ученике» ап. Андрея, Филиппа, Нафанаила, Лазаря четверодневного, Иоанна-Марка, Иуду, брата Господня, наконец, самого Иуду Искариота! Некоторые вообще отрицают существование «любимого ученика» и говорят, что это просто символический образ.

Если давать волю фантазии, то можно додуматься и до такого. А если опираться на факты, т. е. на само Евангелие, то что мы имеем? Во-первых, автор «Евангелия от Иоанна» был рыбаком родом из Галилеи (Ин. 21, 2 и 14). Это либо один из сыновей Зеведеевых (очевидно, Иоанн, а не Иаков), либо Фома, либо один из двух учеников не названных по имени. Христос говорит Петру: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною» (Ин. 21, 22). Среди первых христиан ходили слухи, что этот ученик не умрет. Но ко времени составления последней редакции «Евангелия от Иоанна» было очевидно, что ученик этот умер, именно поэтому автору (или редактору) понадобилось уточнять: «Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того?» (Ин. 21, 23).

«Ученик, которого любил Иисус», впервые упоминается в Ин. 13, 23 (Тайная вечеря), затем мы видим его у Креста Господня (Ин. 19, 26). Согласно Ин. 20, 2, его следует отождествлять с «другим учеником», упомянутым в Ин. 18, 15, который ввёл Петра во двор первосвященника. Во всех этих случаях описанные события происходят в Иерусалиме, а не в Галилее. «Любимый ученик» Спасителя имеет в Иерусалиме высокие связи, он был известен первосвященнику и, кажется, часто бывал в его доме (привратница без труда пускает его во двор). Сторонники авторства Иоанна пресвитера говорят: всё это сложно согласовать с тем, что мы знаем об Иоанне, сыне Зеведеевом, простом рыбаке из Галилеи. Может быть, «любимый ученик» это Лазарь? Он жил в Вифании, у ворот Иерусалима (Ин. 11, 1). Сестры Лазаря говорят Иисусу: «Господи, вот, тот, кого ты любишь, болен». Когда Иисус пришел ко гробу Лазаря, Он прослезился, и иудеи говорят: «Смотри, как Он любил его» (Ин. 11, 35–36). В Ин. 13, 23–24 «любимый ученик», как кажется особенно близок к ап. Петру. Такие же узы дружбы связывают ап. Петра и неназванного по имени «другого ученика» в Ин. 18, 15–16 и Ин. 20, 3–10. Христос посылает приготовить Пасху Петра и Иоанна (Лк. 22, 8). Петр и Иоанн действуют вместе в книге Деяний (Деян. 3, 1 — 4, 11; 4, 13.19; 8, 14–15). Не следует ли из этого сделать вывод, что, по крайней мере, для евангелиста Луки «любимый ученик» — это ап. Иоанн, сын Зеведеев?

Как же примирить всё это многообразие мнений с эфесской легендой? На наш взгляд, это возможно сделать только в том случае, если мы, во-первых, признаем тождество «любимого ученика» с ап. Иоанном Зеведеевым; во-вторых, со вниманием отнесемся к древнему преданию о «мученичестве» ап. Иоанна, сына Зеведеева и попытаемся дать ему интерпретацию, не противоречащую эфесской легенде.

Образ Иоанна, простого галилейского рыбака, как кажется, является некоторым упрощением. «Сыны громовы» были не столь просты, как кажется! Да, они родом из Галилеи, но, если верить древнему преданию, о котором впервые говорит Ориген, они были сыновьями Саломии, предположительно сестры Богородицы. Богородица была родственницей Елизаветы, жены священника. Традиция устойчиво считает обеих принадлежащих к священническому или левитскому роду. Значит, нельзя исключать, что ап. Иоанн Богослов по матери принадлежал к священническому роду. По поводу автора «Апокалипсиса» в западной науке сейчас сложился некоторый консенсус: этот текст написал человек еврейского происхождения (возможно, из священнического рода), очень хорошо знающий Писание, поскольку в «Откровении» содержится множество прямых и скрытых цитат на Ветхий Завет. Место пребывания ап. Иоанна, Галилея, вовсе не была глухой провинцией, а ремесло рыбака не считалось таким уж простым и низким. Галилейские рыбки наверняка были людьми зажиточными, они создавали целые артели, торговали своим уловом не только в Галилее, но и в Иерусалиме. Любой еврей по нескольку раз в году приходил в Иерусалим на праздники. Поэтому неудивительно, что у молодого ап. Иоанна могли быть торговые связи в столице, тем более, если он принадлежал к священническому роду. Евсевий Кесарийский цитирует послание свт. Поликарпа Смирнского (на самом деле Поликрата, еп. Эфесского) Римскому папе Виктору I (со 186 или 189 — между 197 и 201), в котором говорится, что «Иоанн, возлежавший на груди у Господа», был священником, носившим дщицу [видимо, имеется в виду головной убор иудейского первосвященника], мучеником (свидетелем?) и учителем (μάρτυς καὶ διδάσκαλος), а его мощи находятся в Эфесе[69]. Автор «Апокалипсиса», который, скорее всего, был странствующим проповедником или пророком, имеющим связи со многими малоазийскими церквями, считает себя «свидетелем» [можно перевести и как «мученик»] Слова Божия (ὃς ἐμαρτύρησεν τὸν λόγον τοῦ Θεοῦ καὶ τὴν μαρτυρίαν Ἰησοῦ Χριστοῦ — Ин. 1, 1)[70]. Ещё один аргумент в пользу тождества «любимого ученика» и ап. Иоанна Зеведеева — присутствие последнего на Тайной вечере. Евангелисты Матфей и Лука прямо говорят, что на Тайной вечере были только апостолы из числа Двенадцати. Если, согласно «Евангелию о Иоанна» «любимый ученик» там был, то кто это, если не Иоанн Богослов? Апокрифическая литература изображает кончину ап. Иоанна Богослова как мирную. «Деяния Иоанна», от которых зависят почти все апокрифы, содержащие эфесскую легенду, — это довольно древний памятник, написанный спустя несколько десятилетий после смерти апостола. Вряд ли «Деяния» путают ап. Иоанна, сына Зеведеева, с Иоанном пресвитером.

Итак, скорее всего, «любимый ученик» Спасителя — это апостол из числа двенадцати, Иоанн Зеведеев. Источники, говорящие о его мученической кончине, не уточняют время его смерти. Где сказано, что он пострадал вместе с Иаковом ок. 43–44 г.? Ровным счетом нигде[71]! Покинув Иерусалим, он мог прожить ещё долгую жизнь, полную страданий злоключений. Он «много раз умирал», как выражается свт. Иоанн Златоуст, т. е. его жизнь много раз подвергалась опасности. Согласно «Деяниям Иоанна», он побывал в Риме при имп. Домициане (81–96), где ему дали испить яду, затем был сослан на о. Патмос, затем вернулся в Эфес, собрал вокруг себя группу учеников, среди которых были и такие, которые могли неверно истолковать образные выражения Иоанновых писаний. Возможно, одним учеников Иоанна Зеведеева был и пресвитер Иоанн, учеником которого, в свою очередь, был Папий Иерапольский. В этом кружке читалось «Евангелие от Иоанна» и «Апокалипсис». Возможно, кто-то толковал писания Иоанна превратно. Вспомним их учение о том, что Христос начал проповедовать в возрасте 40–50 лет.

Апокрифические «Деяния Иоанна» указывают, что ап. Иоанн прожил 118–120 лет. Несомненно, он умер до 135 г. (приблизительное время написания «Изъяснение слов Господних» Папия и «Послания к филиппийцам» сщмч. Поликарпа Смирнского). Значит, Иоанн апокрифических «Деяний» должен был родиться в период между 15 и 17 г. или чуть раньше. В конце Ι в. ему было бы ок. 80–90 лет. К сожалению, мы не знаем, сколько лет было «любимому ученику» Спасителя, упоминаемому в Евангелии от Иоанна. Он был либо моложе Христа, либо примерно одного с Ним возраста. Если взять за основу условный возраст Христа на момент распятия — 33 года — и предположить, что «любимому ученику» в это время было 20–25 лет (родился в период с 4 по 9 г. по Р. Х.; в качестве года Рождества Христова мы условно принимаем 6 г. до христианской эры, введённой Дионисием Малым), то в конце Ι в. ему должно было быть от 90–96 лет, а в 135 г. (до которого он точно не дожил) — от 126 до 131 года. Если «любимый ученик» был одного возраста со Христом, то в 135 г. ему было бы ок. 140 лет, что совсем невероятно.

Как же быть с «мученичеством» ап. Иоанна, о котором говорят многие древние и авторитетные источники? Заметим, что не все они могут однозначно толковаться как свидетельства буквально насильственной смерти ап. Иоанна. Литургические источники (мартирологи, сакраментарии, мессалы, лекционарии) могут путать мученичество как факт насильственной смерти и «мученичество» (τὸ μαρτύριον, martyrium), как место, в котором покоятся мощи святого или ежегодно совершается его память. Например, в 384 г. паломница Эгерия намеревалась пойти в Эфес «ради мученичества святого и блаженного апостола Иоанна» (propter martyrium sancti et beati apostoli Iohannis)[72], т. е. для того, чтобы увидеть гробницу апостола. Martyrium здесь означает не факт мученичества, а место погребения святого, которого считают мучеником. Церковные писатели IV–V вв., считавшие ап. Иоанна мучеником, ориентировались либо на слова Христа сыновьям Зеведеевым, либо на литургическую традицию. Единственный, кто мог знать самовидцев и учеников ап. Иоанна, — это Папий Иерапольский. Его свидетельство о том, что ап. Иоанн и его брат Иаков были убиты иудеями, выглядит, действительно, довольно странно. Сначала упоминается Иоанн, а потом — его старший брат. Не вкралась ли здесь ошибка, как считают некоторые учёные? Не следует ли здесь под ап. Иоанном понимать св. Иоанна Крестителя. Если апп. Иаков и Иоанн были сыновьями Саломии, сестры Богородицы, то они приходились родственниками Иоанну Крестителю[73], следовательно, в представлении древних христиан Иаков мог восприниматься как брат (вероятно, двоюродный) Предтечи.

Почему же ап. Иоанна считали мучеником? Потому, что он засвидетельствовал (ἐμαρτύρησεν) своей многотрудной жизнью Слово Божие; потому, что он «много раз умирал»: был брошен в котел с кипящим маслом или водой, но выжил (не это ли крещение страданий, о котором говорил Спаситель?); его заставили выпить яд (не это ли чаша страданий, которую апостолу необходимо было испить?), но он снова выжил; его сослали на рудники на о. Патмос (а каковы были условия жизни на рудниках можно себе представить — быть осуждённым ad metalla обычно означало скорую неминуемую смерть), но он и на этот раз выжил. Наверное, вспоминая слова Христа, ученики апостола говорили друг другу: «Ученик сей не умрет». Но он, воистину мученик и свидетель Истины, ушел в мир иной довольно таинственным образом. По одной версии, он просто исчез в облаке света, т. е. живым был переселён в небесные обители, как Енох и пророк Илия, по другой — предал дух свой Богу, был покрыт землей в могиле, но тело его исчезло. В чём же смысл этой загадочной «смерти»? Наверное, пока это скрыто от нас. Тайна на то и тайна, чтобы оставаться сокрытой. Всем любопытным отвечает Христос: «Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Ты иди за Мною» (Ин. 21, 23).

[1] См. краткий обзор этих мнений и гипотез: Boismard M.-É. Le martyre de Jean l'apôtre. Paris, 1996.

[2] Здесь и далее при первом упоминании апокрифических памятников мы даем номер по клавису апокрифов Нового Завета: Clavis apocryphorum Novi Testamenti / ed. M. Geerard. Turnhout, 1992.

[3] Euseb. Caes. Hist. eccl. III 25, 6–7. Рус. пер.: Евсевий Памфил. Церковная история. Москва, 2001. С. 125.

[4] Did. Caec. Alex. In Zacchariam 4, 210.

[5] Aug. In Ioannem 124, 2.

[6] Текст «Деяний» сохранился также в сирийской, коптской, арабской, эфиопской, армянской и грузинской версиях. Существуют отдельные фрагменты на славянском языке. См.: Виноградов А. Ю., Турилов А. А. Иоанна Деяния // Православная энциклопедия. Т. 25. Москва, 2010. P. 8–11.

[7] Acta Iohannis 110–115 // Acta Iohannis / ed. E. Junod, J.-D. Kaestli. Turnhout, 1983. (CCSA; 1). P. 305–315. Насколько нам известно, древнейшие греческие «Деяния Иоанна» не переводились на русский язык. Здесь перевод наш.

[8] Ibid. P. 336.

[9] Acta Iohannis, auctore Prochoro 30-31 // Acta Joannis / hsgb. Th. Zahn. Erlangen, 1880. S. 162-165.

[10] Historia syriaca 79 // Apocryphal Acts of the Apostles / ed. W. Wright. London, 1871. Vol. 1. P. 65. Рус. пер.: Новозаветные апокрифы / сост. С. А. Ершов. Санкт-Петербург, 2001. С. 330. Моисей умер в возрасте 120 лет (Втор. 34, 7), однако он не был погребён на горе Нево (Втор. 34, 6: «и погребён на долине в земле Моавитской против Беф-Фегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня»). Здесь, возможно, имеется в виду, что нахождение тела ап. Иоанна неизвестно так же, как неизвестно, где находятся остатки Моисея.

[11] Iren. Adv. haer. II, 22, 5. Рус. пер.: Ириней Лионский св. Творения. Москва, 1996. С. 175.

[12] Iren. Adv. haer. AH IIΙ, 3, 4. Рус. пер.: Указ. cоч. C. 224.

[13] Hier. In Gal. // PL. 26. Col. 433.

[14] Das Muratorische Fragment und die Monarchianischen Prologe zu den Evangelien / hrsg. H. Lietzmann. Bonn, 1902. S. 14.

[15] Эта деталь присутствует в сирийской «Истории Иоанна» и некоторых греческих редакциях «Деяний Иоанна».

[16] Synaxarium ecclesiae Constantinopolitanae / ed. H. Delehaye. Bruxelles, 1902. Col. 663.

[17] Дмитриевский А. А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока. Т. 1: Τυπικά. Киев, 1895. С. 217.

[18] Хожение» игум. Даниила в Св. Землю в нач. XII в. Санкт-Петербург, 2007. С. 18–19.

[19] Wellhausen J. Das Evangelium Marci übersetzt und erklärt. Berlin, 1903. S. 90.

[20] Schwartz E. Über den Tod der Söhne Zebedaei: Ein Beitrag zur Geschichte des Johannesevangeliums // Abhandlungen der Königlichen Gesellschaft der Wissenschaften zu Göttingen. Philologisch-Historische Klasse. 1904. Bd. 7. № 5.

[21] Neue fragmente des Papias, Hegesippus und Pierius in bisher Excerpten aus der Kirchengeschichte des Philippus Sidetes / hsgb. C. de Boor. Leipzig, 1888. S. 170.

[22] Ibid. S. 177.

[23] Мартироло́г — это список почитаемых в той или иной церкви святых (как правило, мучеников), имена которых приводятся в календарном порядке в соответствии с датой их мученичества. Сакраментарием в Западной Церкви раннего средневековья называлась богослужебная книга, содержащая собрание текстов, которые произносились во время мессы.

[24] Рукопись хранится в Британской библиотеке в Лондоне.

[25] Un martyrologe et douze ménologes syriaques / ed. F. Nau. Paris, 1915. (Patrologia orientalis; 10/1). P. 11. Обращает на себя внимание последовательность апостолов — такая же, как у Папия: сначала Иоанн, затем Иаков.

[26] VI Kal. Jan. sancti Johannis Baptistae et Jacobi Apostoli, quem Herodes occidit (PL. 13. Col. 466).

[27] Burkitt F. C. The Gospel History and its Transmission. Edinburgh, 1907. P. 252–256. Не следует забывать, что Иоанн Креститель состоял в родстве с Иаковом Зеведеевым (Иаков — сын Саломии, сестры Богородицы; Иоанн Креститель — сын Елизаветы, родственницы Пресвятой Богородицы).

[28] PL. 72. Col. 230–235. См. также: Feltoe C. L. St John and St James in Western 'Non-Roman' Kalendars // The Journal of Theological Studies. 1909. Vol. 10. P. 589–592.

[29] Boismard M.-É. Le martyre de Jean l'apôtre. Paris, 1996. P. 16–17.

[30] В IV в., в течение почти 20-ти лет, Миланская церковь управлялась арианским епископом, каппадокийцем Авксентием (355–374). Свт. Амвросий Медиоланский также сохранил в Милане ряд восточных обычаев. Метрическая структура знаменитого гимна «Тебе Бога хвалим» полностью противоречит правилам латинской гимнографии, значит, он имеет греческое происхождение. Свт. Амвросий, скорее всего, является не автором, а переводчиком гимна.

[31] Свт. Григорий Нисский не указывает конкретных дат праздников, но их можно довольно точно реконструировать из его проповедей. Boismard M.-É. Op. cit. P. 22–23.

[32] Цит. по: Ibid. P. 24.

[33] Цит. по: Ibid. P. 25.

[34] Лекционарий — это богослужебная книга, в которой указывается, какие именно тексты Священного Писания следует читать во время богослужения того или иного праздника. Эти указания, как правило, расположены согласно порядку церковного года.

[35] Aphraatis Sapientis Persae Demonstrationes / ed. J. Parisot. Paris, 1894. Col. 988.

[36] Среди проповедей свт. Кесария Арльского (†542) есть гомилия «На мученичество апостолов Иакова и Иоанна» (In natale apostolorum Iacobi et Iohannis), которая, судя по всему, была произнесена 28 или 29 декабря. Изд.: Sancti Caesarii Arelatensis Sermones. Pars altera / ed. G. Morin. Turnhoult, 1953. (CCSL; 104). P. 871–881.

[37] Greg. Nys. In Steph. // PG. 46. Сol. 721–736.

[38] Greg. Nys. In Steph. // PG. 46. Col. 731. Перевод наш.

[39] Greg. Nys. In Steph. PG. 46. Col. 731–732.

[40] «Сколь счастлива эта церковь! Все учение её апостолы напитали своей кровью; в ней Петр уравнялся с Господом в страдании, Павел венчался кончиной Иоанновой, в ней апостол Иоанн, после того как был погружён в кипящее масло, ничуть не пострадал и был сослан на остров» (Tertull. De praescript. haer. 36, 3. Рус. пер.: Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан. Избранные сочинения. Москва, 1994. С. 124).

[41] Hier. In Matth. // PL. 26. Col. 143–144; Adv. Iovin. I, 26.

[42] Duchesne L. M. O. Origines du culte chrétien: Étude sur la liturgie latine avant Charlemagne. Paris, 1898. P. 270–271.

[43] Laumônier, abbé. Guide du pèlerin à Rome. Reims, 1889. P. 55. См. также: Виноградов А. Ю., Королёв А. А., Турилов А. А. Иоанн Богослов // Православная энциклопедия. Т. 23. Москва, 2010. С. 679–731.

[44] Origen. Adhort. ad martyr. 30; 50.

[45] Joannes Chrys. Contra Anom. VIII, 5 // PG. 48. Col. 775. Рус. пер.: Иоанн Златоуст, свт. Творения. СПб. 1895. Т. 1. С. 566.

[46] Joannes Chrys. Contra Anom. VIII, 6 // PG. 48. Col. 776. Рус. пер.: Там же. С. 567.

[47] Joannes Chrys. In Matthaeum homiliae 65, 2-3 // PG. 57. Col. 19–20. Рус. пер.: Иоанн Златоуст, свт. Творения. Санкт-Петербург, 1901. Т. 7. С. С. 664–665.

[48] Имя Quodvultdeus буквально означает «чего хочет Бог».

[49] Quodvultdeus. De Promisionibus V, 7 // Quodvultdeus. Il libro delle promesse e delle predizioni di Dio / a cura di L. Dattrino. Città del Vaticano, 2002. P. 472.

[50] Bernard J. H. The Traditions as to the Death of John the Son of Zebedee // The Irish Church Quarterly. 1908. Vol. 1. P. 51–66.

[51] Spitta Fr. Die neutestamentliche Grundlage der Ansicht von E. Schwartz über den Tod der Söhne Zebedäi // Zeitschrift für die Neutestamentliche Wissenschaft und die Kunde der Älteren Kirche. 1910. Bd. 11. S. 39–58.

[52] см. Ps.-Cyprian. Adv. Judaeos 2: Ioannem interimebant... Christum demonstrantem.

[53] Ср. Iren. Adv. haer. III 1. 1. Рус. пер.: Указ. соч. С. 220.

[54] Boismard M.-É. Le texte occidental des actes des apôtres. Paris, 2000. (Études bibliques; 40).

[55] Euseb. Caes. Hist. eccl. III, 39, 1. Рус. пер.: Указ. соч. С. 139–140.

[56] Euseb. Caes. Hist. eccl. 39, 11–13. Рус. пер.: Указ. соч. С. 141–142.

[57] Iren. Adv. haer. III, 3, 4. Рус. пер.: Указ. соч. С. 175.

[58] Euseb. Caes. Hist. eccl. V, 20, 4–8. Рус. пер.: Указ. соч. С. 232–233.

[59] Iren. Adv. haer. V, 30, 1; V, 33, 3; V, 36, 2. Рус. пер.: Указ. соч. С. 509–510, 517–518, 526–527.

[60] Iren. Adv. haer. II, 22, 5. Рус. пер.: Указ. соч. С. 174–175. Здесь обнаруживается знакомство пресвитеров с Евангелием от Иоанна (ср. Ин. 8, 57: Тебе нет ещё пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?).

[61] Iren. Adv. haer. V, 33, 3. Рус. пер.: Указ. соч. С. 517–518.

[62] Apoc. Baruch. 29, 5.

[63] Liber Henoch. 2, 48-49.

[64] Euseb. Caes. Hist. eccl. III, 39, 12–13. Рус. пер.: Указ. соч. С. 142.

[65] Iren. Adv. haer. V, 33, 4. Рус. пер.: Указ. соч. С. 518. Cр.: Papias. Fragmenta 7, 1; 11, 1 / ed. K. Bihlmeyer, W. Schneemelcher // Die apostolischen Väter. Tübingen, 1970. S. 134–139.

[66] Euseb. Caes. Hist. eccl. IΙI, 39, 2–6. Рус. пер.: Указ. соч. С. 140.

[67] Ibid.

[68] Constitutiones apostolorum VII, 46, 7–8: Ἰωάννης δὲ ὑπ’ ἐμοῦ Ἰωάννου (в дореволюционном русском переводе эти слова исключены).

[69] Euseb. Caes. Hist. eccl. V, 24, 3–4. Рус. пер.: Указ. соч. С. 237.

[70] Св. Иустин Философ, который посетил Эфес в 140-х гг. и именно здесь принял христианство, считает автором «Апокалипсиса» «апостола Христова Иоанна», но не уточняет, имеется ли в виду Иоанн Зеведеев или кто-то другой. В сохранившихся трудах Иустина странным образом отсутствуют ссылки на Евангелие от Иоанна (Dialog. cum Tryphon 81, 4).

[71] Свидетельство двух поздних эфиопских рукописей о том, что Иоанн был якобы казнён Иродом, является уникальным, его недостаточно для опровержения эфесской легенды.

[72] Egeria. Itinerarium 23, 10.

[73] О степени родства прав. Елизаветы и Богородицы не сохранилось точных сведений, но, по свидетельству Луки, они точно были родственниками.