.png)
О духовной ревности по примеру и духовному назиданию прп. Григория Декаполита[1]
Дорогие братья и сестры!
Сегодня святая Церковь празднует память преподобного Григория Декаполита, малоизвестного святого, но очень сильного духом, чья память не отделима от просвещения славян таинственно связанными судьбами славянской и русской истории. В 842 году, накануне Торжества Православия, Григорий Декаполит почил в одном из монастырей Олимпа Вифинского — горы, на которой находилось 72 монастыря. И в одном из этих монастырей, в Полихрониевом монастыре, десятилетием позже подвизался святой Мефодий, который был братом святого Кирилла и участвовал в изобретении славянской азбуки. Святой Григорий Декаполит был родом из Исаврии, южной части Малой Азии из селения Иринополь — это город мира, находившийся недалеко от Декаполя, то есть Десятиградия, места в Исаврии. Там жили дикие исавры, которые занимались строительными работами в Византии, были диким, гордым, непокорным народом. Родившись в Исаврии, святой Григорий Декаполит отличался предельным благочестием и в отроческие годы стал подвизаться в пещере. Потом его жизнь была наполнена всевозможными событиями. Он ушёл в монастырь, но игумен этого монастыря был иконоборцем, а сам святой Григорий был иконопочитателем. И он покинул этот монастырь и перешёл в другой монастырь, где игумен был иконопочитателем, он хранил православную веру, хранил верность православной традиции.
Начало второго периода иконоборчества совпало и проходило при царствовании Льва V Армянина, который хранил православную веру и проповедовал о вере. В эпоху первого иконоборчества Иллирик, огромная часть Византии, в церковном отношении вышел из подчинения Риму, западной части империи, и перешёл в подчинение восточной части, где империя получила большую юрисдикцию, чтобы на этой территории утверждать иконоборчество, иными словами ересь. А святой Григорий Декаполит отправился в Салоники, которые ранее относились к Риму, стали подчиняться Константинополю и стали местом особой агрессии со стороны иконоборцев. Он далее направил свои стопы в Рим, чтобы в Риме в 833 году ходатайствовать перед Римским папой, когда Западная Церковь пребывала в согласии с Восточной по защите и восстановлению икон. Нельзя перечесть всех тех мест, городов православного Запада и Востока, куда только не направлял свои стопы Григорий Декаполит. Он вёл образ жизни бессребренника, ничего не имел: ни пищи, ни пития, ни нормального одеяния — жил милостыней, впроголодь, при этом творил бесконечные чудеса, был верным ходатаем и заступником приходивших к нему людей. После Рима, Сицилии он вернулся снова в Фессалоники, подвизался в монастыре святого Мины, в 842 году прибыл в Константинополь после смерти иконоборческого императора Феофила, некоторое время находился там, но ещё до Торжества Православия и наконец удалился на гору Олимп в Малой Азии, где мирно почил. Удивительный случай, когда ревнитель православия, ревнитель иконопочитания, бесстрашный защитник иконопочитания, тот, который душой и телом был мученик, сподобился мирной преподобнической кончины, и умер не от внешних мук, но от болезней, от измождения, после собственных многочисленных аскетических трудов.
Преподобный Григорий Декаполит оставил удивительное сочинение, которое существует в переводе на русский язык и мало кому известно[2]. В этом сочинении повествуется, как во времена арабского нашествия на Православный Восток (арабы стали захватывать Православный Восток с середины VII–X века, эпоха иконоборчества приходится на время этого арабского нашествия) племянник арабского халифа прибыл в христианский город, выбрал православный храм и приказал своим слугам отвести туда на постой двенадцать верблюдов. Православный священник этого храма очень испугался такому осквернению храма, молился Богу, и вот двенадцать верблюдов, которые были приведены в этот храм, под утро все умерли. Племянник халифа удивился, приказал вынести умерших верблюдов из храма, а сам пришёл для того, чтобы посмотреть, что же в этом храме происходит. Между тем священник долго колебался, начинать ли ему Божественную Литургию или не начинать. Ведь совершение Божественной Литургии могло для него закончиться мученической кончиной. Пересилив страх, он стал служить Божественную Литургию, на которой присутствовал племянник халифа, и после Божественной Литургии племянник халифа обратился к священнику и сказал: «Вы людоеды, вы едите людей, ведь в Чаше на престоле я видел Младенца заколаемого!» Священник удивился тому, что неверующий человек, мусульманин, верующий по-своему, удостоился увидеть чудо Евхаристии — то, чего не видит обычный верующий. Состоялась глубокая миссионерская беседа, в процессе которой племянник халифа изъявил желание креститься и принять православную веру, а также заниматься созерцанием Бога и боговидением. Священник не взял на себя ответственность его крестить, ибо он сказал: «Если я тебя крещу, то тогда твои родственники, родичи, единоплеменники убьют меня. Отправляйся на Синайскую гору, там ты научишься православной вере, там ты будешь заниматься боговидением, там ты получишь Крещение». Тот так и сделал, тайным образом оставил всё, что имел: всех своих близких, всех своих подчинённых, отправился на Синай и принял там крещение, принял монашеский постриг, занимался созерцанием, но потом отпросился у епископа горы Синайской горы назад, чтобы встретиться с тем священником, который направил его на Синай и поблагодарить. Возвратившись к священнику, он сказал: «Хочу видеть Бога». А тот ему сказал: «Для того чтобы увидеть Бога, иди к своему дяде мусульманину, халифу и исповедуй перед ним христианскую веру, и когда ты исповедуешь перед ним христианскую веру, тогда ты увидишь Бога». И тогда племянник халифа отправился к своему дяде и стал его обличать. Тот выгонял его из дворца один раз, другой, третий, не хотел налагать на него муки, узы, хотел отпустить его живым. Но тот настолько неотступно его обличал, что в конце концов халиф сказал своим подчиненным: «Заберите его, делайте с ним, что хотите, я же не хочу омрачать свои руки убийством своего родственника». Тогда слуги халифа предали монаха Пахомия (а таково было его монашеское имя) мукам и мученической кончине.
Вот такое повествование оставил нам, дорогие братья и сестры, в назидание святой Григорий Декаполит. Какой мы с вами можем сделать вывод из этого повествования? Для того чтобы очистить себя, чтобы достичь боговидения, чтобы достичь богословия, необходим мученический подвиг. Через мученичество в этом повествовании мы видим, что ученик безвестного священника сподобился боговидения, ибо мы верим, что то, что было ему сказано, в полной мере исполнилось. Христианская жизнь — это подвиг. Христианская жизнь — это глубокая ответственность. Христианская жизнь — это самоотречение. Христианская жизнь — это жертвенное служение. Христианская жизнь — это послушание Богу. Христианская жизнь — это ненастаивание на своей воле. Христианская жизнь — это не жизнь, удобная нам, но жизнь по послушанию. Сам святой Григорий Декаполит показывает нам пример предельно самоотречённой жизни. Господь сподобил его мирной преподобнической кончины, чтобы и мы с вами, дорогие братья и сестры, старались хранить в своей душе мир и спокойствие, согласие с Божественной волей. Чтобы мы, ополчаясь на грехи и страсти, при этом пребывали в предельной гармонии, послушании, в духовной радости, чтобы добродетели радости и премудрости Божией были предметом наших стремлений, а уныние, скорбь, неразумие, печаль мы изгоняли далеко из своей жизни.
Попросим святого Григория Декаполита, чтобы по его предстательству перед престолом Божиим и нам сподобиться вечных уделов Небесного Царствия. Аминь.
[1] Проповедь игум. Дионисия на Всенощном бдении в Нед. 26-я по Пятидесятнице, глас 1.
[2] Сказание св. Григория Декаполита о чудесном видении одного сарацина, его обращении в христианство, подвижнической жизни и мученической кончине: Перев. с греч. с прилож. Славянского текста сказания и слова св. Ефрема о просфоре соблазнившемуся брату / Сергея Муретова. Москва, 1894. 28 с. (Из «Чтений в Обществе любителей духовного просвещения» за 1894 г.).