Игумен Дионисий (Шленов)

«Монашеские правила» святителя Василия Великого в византийской аскетической традиции VIII–XI вв.

«Монашеские правила» и их структура

Святитель Василий Великий, известный не только как великий учитель Церкви и богослов, но и как родоначальник малоазийского монашества, — был одним из самых авторитетных авторов, сочинения которого, включая основной аскетический корпус, постоянно цитировались в византийской богословской литературе. В настоящем докладе мы кратко рассмотрим рецепцию так называемых Монашеских правил и Канонов свт. Василия в последующей аскетической литературе Византии на примере отдельных авторов VIII–XI вв.

Предварительно отметим, что под «Монашескими правилами» мы имеем в виду весь корпус аскетических сочинений свт. Василия (ασκητικά), ядро которого составляет так называемый Аскетикон^[1]. Если говорить подробнее, к аскетическому корпусу свт. Василия в церковной традиции относятся следующие сочинения:

1.  «Нравственные правила» (Ὅροι ἠθικοί, Regulae morales).

2. «Правила, пространно изложенные» (Κεφαλαία τῶν κατὰ πλάτος ὅρων; Regulae fusius tractatae).

3. «Правила, кратко изложенные» (Κεφαλαία τῶν ὅρων τῶν κατὰ ἐπιτομήν; Regulae brevius tractatae), исторически составлявшие единый сборник с «Пространными правилами».

4.  Прологи:

4.1. «О суде Божием» (Περὶ κρίματος Θεοῦ, De judicio Dei, или Prologus 7).

4.2. «О вере» (Περὶ πίστεως, De fide, или Prologus 8).

4.3. Пролог к «Пространным правилам» (Prologus 4 in asceticum magnum).

4.5. Пролог к «Кратким правилам» (Prologus 3 in regulas brevius tractatas).

5.  Две книги «О Крещении» (Περὶ βαπτίσματος, De baptismo).

6.  Ряд посланий, затрагивающих аскетические вопросы (ср.: Ep. 2, 22, 23, 150, 173, 207).

7.   «Епитимии» (᾿Επιτίμια, Epitimia).

8.  «Подвижнические наставления» (᾿Ασκητικαὶ διατάξεις, Constitutiones asceticae).

9.  «Слово подвижническое» (Λόγος ἀσκητικός, Sermo asceticus, или Prologus 5)^[2].

Помимо аскетических сочинений особую группу составляют так называемые каноны (κανόνες)^[3], составленные позднее на основании 8 посланий свт. Василия (Ep. 53–55, 160, 188, 199, 217, 236) и трактата «О Святом Духе». В результате получился свод из 92 канонов или правил^[4]. Если рассмотреть состав этих правил подробнее^[5], можно отметить, что три знаменитых послания свт. Василия свт. Амфилохию Иконийскому стали основой для группы правил с 1 по 85:

188-е (написано в 374 г.) = Правила 1–16;

199-е (написано в 374 г.) = Правила 17–50;

217-е (написано в 375 г.) = Правила 51–85.

К этим правилам на основании других посланий и двух глав из трактата «О Святом Духе» были добавлены еще правила 86–92:

236-е послание еп. Амфилохию = Правило 86;

160-е послание еп. Диодору = Правило 87;

55-е послание пресвитеру Григорию = Правило 88;

54-е послание к хорепископам = Правило 89;

53-е послание к епископам о симонии = Правило 90;

две главы из трактата «О Святом Духе» = Правила 91, 92.

В последующей византийской монашеской традиции эти аскетические сочинения и каноны свт. Василия пользовались особым духовным авторитетом.

«Аскетикон» свт. Василия и его рецепция в византийской традиции

Как известно, малоазийская монашеская традиция, сформировавшаяся во многом благодаря свт. Василию Великому^[6], послужила основой для становления монашества в соседней с Малой Азией Сирии, Палестине и более удаленной Газе. Так, например, великие учителя из монастыря аввы Серида в окрестностях Газы — прпп. Варсанофий и Иоанн обсуждали отдельные мысли из «Аскетикона» свт. Василия со своими посетителями, подтверждая назиданиями великого Каппадокийца своих совопросников к отказу от своей воли: «Ибо находящийся в киновии пребывает под руководством отца, и не имеет заповедь и какую-либо власть сотворить собственную волю»^[7].

Далее следует отметить глубокое влияние трудов свт. Василия на константинопольское монашество, особенно на прп. Феодора Студита, который как никто другой ни до, ни после него положил в основу своего аскетического учения и монашеской практики Студийского монастыря «правила» и «каноны» свт. Василия. Как известно, сам прп. Феодор Студит составил свою рукописную редакцию «Аскетикона» под названием «Студита». В ней помимо вопросоответов были включены «Епитимии», представляющие собой перечень наказаний для нарушителей монашеских правил^[8]. Таким образом, в наследии прп. Феодора — «богоглаголивого и исповедника <...> общего отца и учителя церкви монахов», по характеристике прп. Никиты Стифата^[9], — произошёл первый в истории патристики синтез аскетики и каноники свт. Василия Великого. В свою очередь, Студийский монастырь оказал влияние на Святую Гору Афон и монашеские традиции в славянских странах.

Со времени прп. Феодора и далее аскетика свт. Василия воспринималась как самая суть монашеской жизни и традиции. Об этом свидетельствуют, например, акты монастыря св. Иоанна Предтечи в Петре, где монахам рекомендуется блюсти «предания святых и богоносных отцов наших и их учения, честного великого Хризостома, Великого Василия, Богослова Григория и прочих, последовавших апостольским догматам и постановлениям. А для точности и совершенства монашеского жительства следовать и хранить подвижнические наставления Великого Василия нерушимыми и неизменными»^[10].

Аскетические произведения свт. Василия активно цитировались не только подвижниками и носителями монашеской традиции, но и в библейских катенах^[11] и других жанрах христианской литературы, включая жанр богословской дискуссии. На закате византийской истории свт. Геннадий Схоларий писал своему доверенному лицу:

Я посылаю тебе евангельский закон, который ты нигде в другом месте не найдешь в какой-либо книге. Его читай и соблюдай <...> Читай также подвижнические решения божественного Василия, ибо они составляют монашеское правило, в них узнаешь обо всех искомых вопросах^[12].

Для свт. Геннадия, полемизировавшего с латинским учением о Filioque, важна также мысль свт. Василия о том, что Троичное учение понимается не столько догматически, сколько подвижнически (ἀγωνιστικῶς)^[13]. В византийских монастырях аскетические труды свт. Василия занимали особое место среди рукописных книжных свитков. Его «Аскетикон» оказывается первой книгой, завещанной Михаилом Атталиатом (ок. 1030–1085) монастырской братии. Он входил в круг монашеского чтения, как видно из актов монастыря Богородицы Элеусы[14]. Монахи должны были читать аскетические назидания свт. Василия наряду с «Лествицей», занимавшей в византийской духовной традиции второе место после Библии или даже перечислявшейся перед Посланиями св. апостола Павла:

Великого Василия другая книга с богодухновенными псалмами и различными словами две богословские книги; Оглашения Студита; Лествица; истолкованные послания апостола Павла; другое послание к Ефесянам истолкованное[15].

На основе поиска в базе TLG online можно привести некоторые статистические данные по поиску на имя «Василий» с самым характерным эпитетом «Великий» (Βασίλειος ό Μέγας) в греческой литературе Византии. Если полученные данные свести в таблицу, то получится следующая картина:

Таблица 1

Таким образом, максимум обращений к примеру свт. Василия Великого и его наследию приходится на XIII и XIV в. Этот максимум совпадает с расцветом духовной культуры Византии и особенно с периодом формирования исихастской духовности. Интерес к роли и наследию свт. Василия возрастает в целом пропорционально росту византийской духовности и культуры. Однако начало роста этой своеобразной траектории восходит к VIII–IX вв. и, прежде всего, к наследию прп. Феодора Студита (у него содержится самое большое число упоминаний имени «Василий Великий» — 75 случаев), почти единственного автора своей эпохи, прекрасно знакомого с наследием Каппадокийского святителя.

«Аскетикон» свт. Василия в студийской традиции

Во второй части настоящего доклада мы сосредоточим внимание на особой роли прп. Феодора Студита и двух других более поздних представителей студийской монашеской традиции — прп. Симеона Нового Богослова и прп. Никиты Стифата — и их вклад в рецепцию монашеского наследия свт. Василия.

Прп. Феодор Студит

После окончательного формирования собраний аскетических трудов свт. Василия Великого в VIII в. благодаря усилиям прп. Феодора Студита свт. Василий — не только как учитель аскетики^[16], но и как канонист и богослов, а также защитник иконопочитания — оказывается в центре внимания монахов-ревнителей благочестия. Для прп. Феодора, осуществившего в IX в. грандиозную монашескую реформу как возврат к отцам и принципам строгого общежития^[17], авторитет свт. Василия был очень важен. Прп. Феодор цитировал подлинные и неподлинные сочинения свт. Василия^[18] и ссылался на него как на особо авторитетного отца среди прочих, хотя, по замечанию Р. Холи, другие аскетические авторы оказали на него большее влияние^[19]. Cогласно биографу прп. Феодора Студита монаху Михаилу, в самом начале своей монашеской жизни он особенно изучал творения свт. Василия:

Особенно же он, как говорят, — стал любителем и подражателем небесноречивого Василия. Он любомудро вникал в его аскетические законоположения и в другие догматические учения из его особых богомудрых книг и, испытывая великое восхищение перед шириной его мудрости и разумения, всего себя предал в уподобление Великому^[20].

Прп. Феодор Студит писал о том, что «голос свт. Василия — это глас Божий»^[21]. Его сочинения для монахов обретают характер закона и ставятся в один ряд с «Лествицей»^[22]. Прп. Феодор выразительно пишет о «монашеском жительстве» как о

спасительном житии и пути каждого из нас к древнему образу и житию, по правилам и законам, как указывают книги божественных отцов и особенно подвижнический выпуск (ασκητική δέλτος) Василия Великого^[23].

Об аскетическом корпусе свт. Василия прп. Феодор пишет следующее:

Что касается другого, нужно ли нам полно отвечать, если вы имеете Богом преподанную и Богом запечатленную книгу Василия Великого, научающую спасительным и полезным вещам исключительного, т.е. общежительного жития, без которой невозможно ни боголепно руководить, ни быть руководимым на пользу ни для начальника, ни для новоначального? Он, будучи спрашиваем, по каждой теме и поводу священной жизни в общежитии Духом Святым дал ответ^[24].

Очевидно, что для прп. Феодора «Аскетикон» свт. Василия имеет особое значение. В своем «Завещании» прп. Феодор Студит пишет о возвышенном характере монашеского образа со ссылкой на «Подвижнические правила» свт. Василия:

Исповедую в добавление к этому и исключительную схиму, высокую и возвышенную, и ангельскую, очищающую от всякого греха через совершенное житие. Сие очевидно через законодательство подвижнических [правил] божественного и великого Василия в полноте, а не частично^[25].

В этом последнем случае он пишет о свт. Василии как о законодателе, что стало возможно после того, как 2-м правилом VI Вселенского Собора (691) были подтверждены каноны свт. Василия и им был придан правовой авторитет^[26].

Рассмотрим более подробно ряд ссылок на свт. Василия Великого в трудах прп. Феодора. В одних только письмах прп. Феодор цитирует свт. Василия больше, чем любого другого автора, — 123 раза, из которых 13 раз — его основной аскетический корпус: 6 раз — «Пространные правила»^[27], 4 раза — «Краткие»^[28], 3 раза — «Аскетические постановления»^[29] и 16 раз — 4 из 8 канонических посланий, легших в основу собрания из 90 канонов^[30]. Наиболее значимы те цитирования, где свт. Василий упоминается по имени вместе с приводимой из его корпуса цитатой или мыслью в свободном пересказе. При упоминании свт. Василия Великого в корпусе прп. Феодора можно выделить следующие основные тематические группы:

1)       правила, подтверждающие необходимость строгости в догматах;

2)     правила и тексты, подтверждающие икономийный подход;

3)     отдельные высказывания в защиту иконопочитания.

В частности, к первой группе относится следующее место. В 383-м послании прп. Феодор Студит со ссылкой на «Аскетикон» свт. Василия Великого писал о невозможности оправдывать ложь икономией: «Решение Господа нашего Иисуса Христа это не дозволяет, единожды сказавшего, что ложь от диавола есть, и не указавшего на разницу во лжи»^[31].

Рассмотрим подробнее данную цитату:

Итак, когда Василий Великий, свет мира, произнес приговор, то кто из имеющих ум осмелится противоречить ему? Этот же приговор находится в одном из правил, изложенных в «Вопросах и ответах», как ты указал. А именно на вопрос: «Надобно ли лгать, имея в виду что-нибудь полезное?» — он отвечает: «Этого не дозволяет сказанное Господом нашим Иисусом Христом, Который решительно говорит, что ложь — от диавола (ср.: Ин. 8,44), не показывая никакого различия во лжи»^[32]. <...> Итак, заповеди Божии изречены неложными устами в значении необходимом и необходимо должны быть соблюдаемы, а не извращаемы так, чтобы можно было их то соблюдать, то нет, или кому-то соблюдать, а кому-то нет, или иногда соблюдать, а иногда нет, но должны соблюдаться всегда, всяким лицом и во всякое время. Поэтому и сказал Василий Великий: «Не показывая никакого различия во лжи», — так что ответ касается необходимого, хотя вопрос задан как будто о случайном, ибо полезное и случайное, как я сказал, тождественно^[33].

Прп. Феодор Студит далее рассматривает две категории лжи: греховную и негреховную. Последняя допустима в крайних случаях для блага ближнего, но не для блага самого себя. Иными словами, в исполнении заповедей как «необходимых» предписаний лгать категорически запрещается, а в «случайном и полезном» можно солгать ради блага ближнего, но тогда эта ложь не является ложью. Такой снисходительный подход основывается на другом правиле свт. Василия, скорее всего, 175-м «О любви к брату по заповеди Господней» и 176-м «О любви к врагам».

В первом случае цитирования прп. Феодор повторял дословно 76-е «Правило, кратко изложенное» свт. Василия:

Вопрос 76. Надобно ли лгать, имея в виду что-нибудь полезное? Ответ. Сего не дозволяет сказанное Господом, Который решительно говорит, что ложь от диавола (Ин. 8,44), не показывая никакого различия во лжи. И апостол также свидетельствует, написав: «Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2,5)»^[34].

Во втором он, скорее всего, имел в виду 175-е и 176-е правила.

В результате свт. Василий Великий оказывается одновременно учителем и «акривии», т.е. строгого подхода, и «икономии», т.е. мягкого, снисходительного подхода, применительно к сложным ситуациям. Действительно, для прп. Феодора свт. Василий был своеобразным учителем икономии^[35], как и для многих других византийских авторов, среди которых свт. Фотий, патриарх Константинопольский^[36] (а также Иоанн Векк^[37], ссылаясь на свт. Фотия), архиеп. Димитрий Хоматен^[38] и свт. Геннадий Схоларий^[39].

Прп. Симеон Новый Богослов

Прп. Симеон Новый Богослов может быть в полной мере отнесен к студийской монашеской традиции как ученик прп. Симеона Благоговейного, всю свою монашескую жизнь проведшего в Студийском монастыре.

В своем корпусе он изредка цитирует или имеет в виду «Аскетикон» свт. Василия. Так, в Гимне 43 он упоминает о рабах, наемниках и друзьях, как и свт. Василий в «Прологе» к «Правилам, пространно изложенным»^[40].

Для прп. Симеона свт. Василий — святой мудрец, занимающий в духовной иерархии следующее место после апостолов:

Но что сказал Бог через апостолов

И через Василия премудрого, огненного языком^[41].

Свт. Василий перечисляется прп. Симеоном первым в списке святых митрополитов, подобно тому, как свт. Иоанн Златоуст — первым в списке патриархов^[42].

В 29-м Огласительном Слове после указания на величайший грех теплохладности прп. Симеон произносит свою знаменитую кульминационную речь:

Говорящий сие опровергает все Божественные Писания. Напрасно читает тщетный святое Евангелие, напрасно читаются писания Василия Великого и прочих иереев и преподобных отцов^[43].

В данном случае традиционно для монашеской духовности X-XI вв. прп. Симеон помещает труды свт. Василия Великого на второе место после Евангелия.

В одном из следующих Огласительных Слов прп. Симеон определяет грех хулы на Святого Духа со ссылкой на свт. Василия: «Хула на Духа Святого — это значит приписывать Его действия духу противному, как говорит Великий Василий»^[44]. В данном случае прп. Симеон цитирует «Правила, кратко изложенные» свт. Василия:

Вопрос 273. Какими делами может кто хулить Духа Святого (ср.: Мк. 3,29)?

Ответ. Из той хулы, какую произнесли тогда фарисеи, на которых и изречено сие осуждение, видно, что и ныне тот хулит Духа Святого, кто действия и плоды Святого Духа приписывает противнику. Сему подвергаются многие, нередко рачительного человека опрометчиво называя тщеславным, а того, кто показывает добрую ревность, ложно обвиняя в гневе, и многое подобное, лживо приписывая по лукавым подозрениям^[45].

Прп. Симеон приписывает грех хулы на Святого Духа тем, кто не хочет стремиться к святости. Таким образом, правило св. Василия становится основанием для формулирования глубочайшего призыва прп. Симеона к святости. И, наконец, в 5-м Нравственном Слове прп. Симеон ссылается на речение из одной из гомилий свт. Василия, формально не относящейся к его аскетическому корпусу:

Или ты не слышишь Великого Василия, говорящего в своем побудительном слове на Святые Светы: «Разве ты не желаешь увидеть себя, человек, став из старого новым?»^[46]

Но в действительности он не столько цитирует, сколько конспектирует более пространный текст свт. Василия, побуждающий к принятию святого Крещения^[47]. Хотя данная цитата не относится к аскетическому корпусу свт. Василия, она передает суть учения прп. Симеона о духовной смерти и воскресении^[48], которое основывается на огненном призыве свт. Василия по-настоящему омыться в крещальной купели и радикально изменить свою жизнь. Развивая данную мысль, прп. Симеон пользуется риторическим вопросом свт. Василия о практике светских врачей, применяя его сокращенную форму к духовной медицине. Мысль свт. Василия становится еще более актуальной в контексте мистического учения прп. Симеона. «Будучи мертвыми, мы воскресаем для жизни, тленными переходим в нетление...»^[49], — читаем мы в том же Нравственном Слове.

В качестве предварительного вывода можно отметить, что аскетическое и духовное наследие свт. Василия Великого приобретает более мистическое звучание в корпусе прп. Симеона Нового Богослова, что в целом соответствует возвышенному учению великого богослова и мистика Православной Церкви.

Преподобный Никита Стифат

Ученик прп. Симеона Нового Богослова прп. Никита Стифат, всю свою жизнь (с одним большим перерывом) подвизавшийся в Студионе, по-своему воспевает духовные подвиги и личность святителя Василия. Он относится к нему как в величайшему святому, который — по примеру св. апостола Павла — удостоился того, чтобы быть восхищенным в рай^[50]. Вместе со свт. Григорием Нисским — в продолжение подхода прп. Феодора Студита — свт. Василий именуется «общим законодателем Церкви»^[51], а три данные святые — «великими учителями Христовой Церкви в Божественном Духе, <...> излагавшими учение в мудрости Святого Духа»^[52]. Вместе с другими каппадокийскими отцами он именуется также «великим распространителем Православия»^[53].

В трактате «О пределах жизни» прп. Никита излагает учение об установленных пределах жизни со ссылкой, среди прочих святых, на свт. Василия и прп. Феодора Студита, которого именует особо «божественным отцом»^[54]. Данное упоминание важно для понимания связи между двумя отцами и продолжения ее существования в студийской традиции.

Огифат цитирует в своих произведениях монашеские правила и каноны свт. Василия: 1 раз неустановленное (!) место из «Аскетикона», согласно схолии на полях, и четыре раза третье и второе Каноническое послание к свт. Амфилохию Иконийскому^[55].

В трактате «О пределах жизни» читаем:

Поэтому и Василий Великий, зная это, говорит следующее о таковых: «И потому мир так домостроительствуется по очереди как ослаблениями, так и скорбями, и если некоторых когда-нибудь настигает возмездие — гибель, то это отчасти, но не всецело служит благу других, подобно тому, как врачи удаляют часть тела ради пользы других частей. Так был поглощен водами род гигантов, так погиб род содомский, умножив порок до крайней степени, и племя египтян, и народ хананейский: один сожженный огнем, а другое поглощенное морем, и оба отданные на растерзание врагам, [все они] праведным приговором Божиим были преданы суду ради исправления оставшейся части»^[56].

Данная ссылка на «Аскетикон» свт. Василия остается загадкой. Ни издатель греческого текста Ж. Даррузес, ни я при помощи современных поисковых систем не смогли установить источник происхождения данной цитаты. Но отсутствие результата тоже может быть представлено как своеобразный результат.

Выше в этом же трактате прп. Никита привел ключевую цитату для понимания учения свт. Василия о пределах жизни:

Наступают рубежи смерти, когда исполнились пределы жизни, которые от начала о каждом установил справедливый суд Божий, ведь Бог издалека предвидит полезное для каждого из нас^[57].

Данная цитата позаимствована из 9-й беседы свт. Василия «О том, что Бог не является виновником зла»^[58]. Свт. Василий Великий в данном месте учит о полезности всего, ниспосылаемого Богом, — в том числе плохого и злого — для нашего спасения. Прп. Никита Стифат учением о твердо установленных пределах жизни как о действии Промысла Божия и Домостроительства пытается опровергнуть сомнения души, неспособной понять промыслительность и премудрость Божественных судов и решений.

«Но мы, не зная, как мысленно различать это, трепещем и колеблемся и поэтому сомневаемся по поводу пределов»^[59], — писал прп. Никита не столько о себе, сколько о позиции тех, кто отвергал Божественные Пределы. Так или иначе, и в неопределенном месте, приписываемом свт. Василию у Стифата, и во многих других местах его аскетических сочинений говорится о «домостроительстве» как о Божественной справедливости.

Дерзнем предположить, что именно Домостроительство (οἰκονομία) является своеобразной ключевой нитью, связывающей воедино аскетическое наследие свт. Василия с последующей традицией, прежде всего, с прп. Феодором Студитом. Принцип οἰκονομία пытается объяснить Промысл Божий, исходя из сочетания строгости и милости — в их премудром действии в мире.

Интересно, что акцент у прп. Симеона Нового Богослова ставится не на Божественной справедливости или милости, а на актуализации духовных дарований в стремлении к святости. Отчасти данная картина может быть подтверждена статистикой использования термина οικονομία у четырех рассматриваемых авторов.

Таблица 2

Иными словами, аскетические труды свт. Василия Великого послужили основой для формирования аскетической и дисциплинарной традиции в лице прп. Феодора Студита и прп. Никиты Стифата, и созерцательно-мистической в лице прп. Симеона Нового Богослова. Можно ли по отдельным цитатам получить представление о рецепции сочинений свт. Василия в целом? Насколько значим принцип οικονομία для аскетики и христианской жизни в целом?

Каждый из вышеприведенных отцов отличался исключительной строгостью жизни и монашеской практики. Малые общины, основанные свт. Василием в Каппадокии, были более строгими, нежели многочисленные киновии Египта. Прп. Феодор Студит ригористично и бескомпромиссно созидал монашеское общежитие в духе евангельского и святоотеческого максимализма. Прп. Симеон был бескомпромиссным обличителем духа теплохладности и равнодушия. А прп. Никита был прозван Стифатом^[60] за обличение императора Константина Мономаха или за свою твердую антилатинскую позицию. Но его внутренняя твердость более всего понадобилась для прославления прп. Симеона, т.е., по сути, для сохранения созерцательно-мистической традиции своего духовного отца. Снисхождение каждого к немощам новоначальных и начинающим свой духовный путь — в свете аскетики свт. Василия — оказывалось не полноценным путем, позволяющим вести легкий и расслабленный образ жизни, а исключением из правил, еще более подчеркивающим важность и непреложность «царского пути» христианской аскетики и мистики, ведущего к высотам святости и обо́жения.

Практические выводы

Систематическое описание рецепции монашеских правил свт. Василия в византийской аскетической традиции могло бы составить предмет более подробного исследования, актуального и для современного монашества. В частности, в задачи современного русского ученого монашества входит новый перевод «Аскетикона» свт. Василия с подробным богословским и филологическим комментарием. Вышеприведенные примеры рецепции важны и тем, что они показывают основополагающее значение наследия свт. Василия, которое нужно восстанавливать не только через изучение его аскетического наследия, но и через реализацию принципов этого наследия в повседневной жизни монахов и отчасти мирян.

^[1] В Византии бытовало мнение о том, что часть правил была составлена Евстафием Севастийским, духовным отцом членов семьи свт. Василия, чьи последователи были осуждены Гангрским собором за чрезмерный ригоризм. См. свидетельство историка у Созомена: «...некоторые утверждали, что Аскетическая книга Василия Каппадокийца является его писанием» (Sozomen. Hist. eccl. TTT 14. 31).

^[2] Подробнее см.: Дионисий (Шленов), игум. Василий Великий. Аскетика // Православная энциклопедия. Т. 7. 2004. С. 146–148, 169–180, 183­185. Последние три сочинения не принадлежат перу Каппадокийского святителя.

^[3] См.: Ivan D. I. Opera canonica a Sf. Vasile cel Mare si stradania sa pentru unitatea Bisericii crestine // Sfantul Vasile cel Mare. Inchinare la 1630 de ani 1. 2009. P. 269–287; Cayre F. Le divorce au IVe siecle dans la loi civile et les canons de saint Basile // Echos d’Orient. 1920. Vol. 19. P. 295–321; Garijo Guembe M. M. La separacion matrimonial en los canones de san Basilio // Salmanticensis. 1980. Vol. 27. P. 35–47.

^[4] Известный греческий канонист, митрополит Павел (Меневисоглу) предлагает такое тематическое деление правил свт. Василия: 1) догматические (1, 47, 91, 92); 2) посвящённые вопросам церковного благочиния (3, 5, 6, 10, 12, 14, 17, 18, 19, 20, 24, 27, 28, 32, 44, 69, 70, 73, 81, 82, 88, 89, 90); 3) справедливости (51); 4) культа и богослужения (86); 5) вопросам христианской жизни (2, 7, 8, 9, 11, 13, 21, 22, 25, 26, 29, 30, 31, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 45, 46, 48, 49, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 71, 72, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 83, 84, 85); 6) брачного права (4, 23, 50, 87); 7) вопросам герменевтики (15, 16). См.: Παύλου (Μενεβισόγλον), μητροπ. Ιστορική εισαγωγή εις τους κανόνας της Ορθοδόξου Εκκλησίας. Στοκχόλμη, 1990. Σ. 555.

^[5] Согласно изложению митр. Павла (Меневисоглу). См.: Ibid. Σ. 545^_553.

^[6] См.: Sterk A. Basil of Caesarea and the Rise of the Monastic Episcopate: Ascetic Ideals and Episcopal Authority in Fourth-century Asia Minor. (Diss.). Princeton Theological Seminary, 1994.

^[7] На первый вопрос (Quaest. 318) о пользовании своим имением внутри киновии прп. Варсанофий отвечает со ссылкой на свт. Василия, что в строгой киновии под руководством духовного отца монах не может творить свою волю и, значит, применение данного правила неактуально. Во втором ответе (Quaest. 319) прп. Иоанн более краткими словами повторяет правило свт. Василия о невозможности творить свою волю. См.: Barsanuphius et Joannes. Quaest. et resp. 318–319 // SC. Vol. 450 / Ed. F. Neyt, P. de AngelisNoah. Paris, 2000. P. 314, 316.

^[8] См.: Дионисий (Шленов), иером. Василий Великий... С. 147.

^[9] Nicetas Stethatus. De limitibus 31 // SC. Vol. 81 / Ed. J. Darrouzes. Paris, 1961. P. 394.

^[10] Turco G. La Diatheke del fondatore del monastero di S. Giovanni Prodromo in Petra e l’Ambr. E 9 Sup. Acta monasterii sancti Ioannis Prodromi in Petra. Testamentum conditoris monasterii L. 42–52 // Aevum 75/2. (2001). P. 351.

^[11] См., например: Catena in epistulam ad Romanos (e cod. Monac. gr. 412) // Catenae Graecorum patrum in Novum Testamentum / Ed. J. A. Cramer. Oxford, 1844. Vol. 4. P. 446.

^[12] Gennadius Scholarius. Epistulae diversae II 7, 1:12–2 // Oeuvres completes de Georges (Gennadios) Scholarios / Ed. M. Jugie, L. Petit, X. A. Siderides. Paris, 1935. Vol. 4. P. 234.

^[13] Ibid. De verbis patrum Latinorum de processu Spiritus Sancti // Ibid. Paris, 1930. Vol. 3. P. 54.

[14] Petit L. Le monastère de Notre-Dame de Pitié en Macédoine. Acta monasterii Theotoci Eleusae. Inventarium // Известия Русского археологического института в Константинополе 6. (1900). С. 122. Аскетическая книга свт. Василия указывается здесь после произведений, приписываемых свт. Иоанну Златоусту: «Другая [книга] — это Аскетические [труды] святого Василия» (τὰ ἀσκητικὰ τοῦ ἁγίου Βασιλείου).

[15] См.: Acta monasterii Vatopedii. Diataxis et inventarium Maximi fundatoris monasterii Boreinae (a. 1247) // Actes de Vatopédi I, Des origines à 1329 / Ed. J. Bompaire, C. Giros, V. Kravari, and J. Lefort. Paris, 2001. P. 157. В некоторых монастырских библиотеках «Лествица» и «Аскетические труды» (τὰ Ἀσκητικὰ) свт. Василия содержались в одной книге. См.: Gedeon M. I. Διαθήκη Μαξίμου κτίτορος τῆς ἐν Λυδίᾳ μονῆς Κοτινῆς // Μικρασιατικὰ Χρονικά 2. (1939). Σ. 281.

^[16] См.: Leroy J. L’influence de saint Basile sur la reforme studite d’apres les Catecheses // Irenikon, 52 (1979). P. 491–506.

^[17] См.: Cholij R. M. T. Theodore the Stoudite: The Ordering of Holiness. Oxford; New York, 2002. P. 28–37.

^[18] К неподлинным относятся «Монашеские постановления» (Constitutiones asceticae; PG. 31, 1320–1428); см.: Cholij R. M. T. Theodore the Stoudite. P. 35, n. 213.

^[19] Ibid.

^[20] Michael Monachus. Vita sancti Theodori Studitae // PG. 99, 245. Ciu.: Leroy J. La reforme studite // Il monachesimo orientale. Atti del Convegno di Studi Orientali che sul predetto tema si tenne a Roma, sotto la direzione del Pontificio Istituto Orientale (9–12 aprile 1958). (Orientalia Christiana Analecta, 153). Roma, 1958. P. 187, n. 45.

^[21] Theodor. Studit. Ep. 380 // Theodori Studitae Epistulae / Hrsg. G. Fatouros. Berlin, 1992. Bd. 2. S. 512.

^[22] Theodor. Studit. Catech. 98 // Theodor. Studit. Μεγάλη κατήχησις / Ed. A. Papadopoulos-Kerameus. St. Petersburg, 1904. P. 706.

^[23] Catech. 25 // Ibid. P. 173.

^[24] Ep. 486 // Theodori Studitae Epistulae. Bd. 2. S. 714.

^[25] Testamentum // PG. 99, 1816.

^[26] О других менее авторитетных или подложных версиях см.: Παύλου (Μενεβισόγλου), μητροπολίτου Ιστορική εισαγωγή. Σ. 557–558. Об источниках канонов свт. Василия см.: Ibid. Σ. 558–561.

^[27] Basil. Magn. Prooem. 2 = Theodor. Studit. Ep. 34. 92.

Reg. fus. 27 = Ep. 5. 61;

Reg. fus. 36 = Ep. 14. 16; 486. 64; 530. 16;

Reg. fus. 47 = Ep. 5. 64.

^[28] Basil. Magn. Reg. brev. 76 = Theodor. Studit. Ep. 383. 19; 50;

Reg. brev. 229 = Ep. 42. 27;

Reg. brev. 303 = Ep. 4. 30.

^[29] См.: Tndex locorum // Theodori Studitae Epistulae. Bd. 2. S. 973–975.

^[30] См. послания свт. Василия: Ep. 53–55, 160, 188, 199, 217, 236.

Basil. Magn. Ep. 55 = Theodor. Studit. Ep. 166. 31;

Ep. 188. 1 = Ep. 33. 22; 40. 43; 63;

Ep. 188. 1 = Ep. 37. 50; 40. 49; 54; 148;

Ep. 188. 1 = Ep. 43. 44;

Ep. 188. 4 = Ep. 50. 29;

Ep. 188. 7 = Ep. 22. 18; 31. 75;

Ep. 188. 13 = Ep. 51. 75;

Ep. 199. 17 = Ep. 24. 81;

Ep. 199. 50 = Ep. 28. 129;

Ep. 217. 70 = Ep. 43. 31.

^[31] Theodor. Studit. Ep. 383 // Theodori Studitae Epistulae. Bd. 2. S. 528.

^[32] Ibid. S. 528–529.

^[33] Ibid. S. 529–530.

^[34] Basil. Magn. Reg. brev. 76 // PG. 31. 1052–1305.

^[35] См.: Theodor. Studit. Ep. 530 // Theodori Studitae Epistulae. Bd. 2. S. 793.

^[36] Photius. Epitome de Spiritu Sancti mystagogiae, 9.

^[37] Joannes XI Beccus. De unione ecclesiarum 45 // PG. 141, 108.

^[38] Demetrius Chomatenus. Πονήματα διάφορα 28 / Hrsg. G. Prinzing. Berlin, 2002. S. 111.

^[39] Gennadius Scholarius. Tractatus de Processu Spiritus Sancti II 2 // Oeuvres completes de Georges (Gennadios) Scholarios / Ed. M. Jugie, L. Petit, X. A. Siderides. Paris, 1929. Vol. 2. P. 295–296.

^[40] Basil. Magn. Prol. 4 // PG. 31, 896B.

^[41] Symeon Neotheol. Hymn. 19. 78–79 // Symeon Neos Theologos. Hymnen / Ed. A. Kambylis. Berlin; New York, 1976. P. 155.

^[42] Symeon Neotheol. Catech. 5. 641–644 // SC. Vol. 96 / Ed. B. Krivocheine, J. Paramelle. Paris, 1963. P. 432.

^[43] Catech. 29. 149–154 // SC. Vol. 113. Paris, 1964. P. 178.

^[44] Catech. 32.11–19 // SC. Vol. 113 / Ed. B. Krivocheine, J. Paramelle. P. 238, 240.

^[45] Basil. Magn. Reg. brev. 273 // PG. 31, 1272.

^[46] Symeon Neotheol. Orationes ethicae 5. 1 // SC. Vol. 129 / Ed. J. Darrouzes. Paris, 1967. P. 112–114.

^[47] Basil. Magn. Hom. 14, exhortatoria ad sanctum Baptisma // PG. 31,

432–433.

^[48] См. подробнее: Дионисий (Шленов), игум. Учение о воскресении души у свв. Симеона Нового Богослова и Никиты Стифата // Преподобный Симеон Новый Богослов и его духовное наследие: Материалы Второй международной патристической конференции Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия. М., 2017. С. 341–362.

^[49] Symeon Neotheol. Orationes ethicae 5. 1 // SC. Vol. 129 / Ed. J. Darrouzes. Paris, 1967. P. 114.

^[50] Nicetas Stethat. Ep. 6. 8–10 // SC. Vol. 81 / Ed. J. Darrouzes. Paris, 1961. P. 268, 270.

^[51] Nicetas Stethat. De limitibus 21 // Tbid. P. 386.

^[52] De limitibus 27 // Tbid. P. 392.

^[53] Contra Latinos et de processione Spiritus Sancti // Humbert und Kerullarios: Quellen und Studien zum Schisma des XT Jahrhunderts / Hrsg. A. Michel. Paderborn, 1930. S. 406.

^[54] De limitibus 12 // SC. Vol. 81. P. 376.

^[55] De limitibus 35 // Ibid. P. 398.

^[56] На полях рукописи: «Из Аскетикона»; текст свт. Василия Великого не установлен.

^[57] Nicetas Stethat. De limitibus 30 // SC. Vol. 81. P. 394.

^[58] См.: Basil. Magn. Hom. 9. Quod Deus non est auctor malorum // PG. 31, 333В.

^[59] Nicetas Stethat. De limitibus 45 // SC. Vol. 81. P. 408.

^[60] Греч. Στηθᾶτης, букв. «Грудинный», т.е. «Идущий грудью вперед». — Примеч. ред.