ДОБРОДЕТЕЛЬ МИЛОСЕРДИЯ КАК ОСНОВА ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ В «ПОУЧЕНИИ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

иеромонах Павел (Черкасов)

ДОБРОДЕТЕЛЬ МИЛОСЕРДИЯ КАК ОСНОВА ХРИСТИАНСКОЙ ЖИЗНИ В «ПОУЧЕНИИ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА

«…и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем»

(Лк. 10:34)

Осмысление милосердия как христианской добродетели относится к вечным и никогда не теряющим актуальности темам, основанным на словах Самого Спасителя, которые обращены к каждому Его ученику: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5:7). Священное Писание во всей полноте раскрывает Божественную природу милосердия, его конкретные проявления и великое значение для каждого человека по отношению к его земной жизни и жизни в будущем веке.

Такое высокое значение этой добродетели служит отправной точкой для глубокого и всестороннего изучения темы милосердия не только по текстам Священного Писания и Предания, но и с опорой на иные источники, проникнутые духом Евангелия и подлинного христианства. К числу наиболее замечательных примеров подобных источников принадлежит памятник древнерусской литературы «Поучение» Владимира Мономаха.

Прежде чем обратиться к раскрытию заявленного в теме предмета, стоит отметить ряд общих особенностей «Поучения», имеющих значение для его более глубокого понимания. Текст «Поучения» пронизан духом Священного Писания. Практически каждая мысль, выраженная автором «Поучения», может быть соотнесена с теми или иными библейскими текстами или смыслами. Это не случайно. По словам академика Д.С. Лихачева, Владимир Мономах «выказывает большую начитанность в церковно-учительной литературе»[1]. Среди этой литературы – псалмы, иные библейские книги, сочинения свт. Василия Великого, «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского.

Ярко артикулированная обращенность автора «Поучения» к Священному Писанию задает общий настрой текста. Перед нами наставление, опирающееся на библейские смыслы, и проникнутое ими. Обращенность к Священному Писанию очевидным образом влияет и на характер «Поучения» – то, в каком тоне оно написано. Святой Апостол Павел, преподавая различные наставления, касающиеся благочестия, сказал: «И вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6:4). «Поучение» Владимира Мономаха находится в полном согласии с этим принципом.

К читателю своего наставления Владимир Мономах обращается в кротком увещевательном духе, лишенном какого-либо давления на человеческую свободу и, следовательно, возможности раздражать воспринимающего это наставление: «Послушайте меня: если не все примете, то хоть половину»[2]. Особого внимания достойно то, с каким крайним смирением Владимир Мономах оценивает свои мысли: «Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безлепицу молвил»[3].

Такой характер поучения способен особым образом расположить и настроить слушающих или читающих к восприятию содержания наставления. Д. С. Лихачев пишет об этом: «Как моралист Мономах не гневается на ослушников, – он не патетичен, не риторичен, не считает себя безупречным образцом для всех. Он печален, он грустно размышляет, он беседует с читателями и этим удивительно располагает к себе»[4].

Отмеченные характерные качества «Поучения» Владимира Мономаха, его кроткий слог и смиренный взгляд на себя напрямую соприкасаются с добродетелью милосердия, наставление о которой занимает в «Поучении» значимое место. Эта добродетель невозможна без обладания в той или иной степени смирением и кротостью, которые служат своего рода почвой для милосердия.

При рассмотрении текста «Поучения» можно увидеть, что тема милосердия выступает в нем едва ли не смысловой доминантой.  К теме милосердия Владимир Мономах обращается неоднократно на протяжении всего «Поучения». При этом он не раскрывает тему милосердия каким-либо систематическим образом с точки зрения православного богословия, но возвращается к ней снова и снова на протяжении своего наставления, вводя новые элементы, касающиеся различных граней этой добродетели.

Несмотря на отсутствие систематического изложения учения о милосердии, в простых и незамысловатых словах Владимира Мономаха содержатся глубокие богословские истины, раскрывающие подлинно христианский взгляд на данную добродетель. Анализируя текст «Поучения», можно отметить, что добродетель милосердия самим князем рассматривается как одна из первых, главных для спасения: «Прежде всего, Бога ради и души своей, страх имейте Божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра»[5].

Отнесение добродетели милосердия к области «начала всякого добра», как следует из текста «Поучения», имеет под собой особое основание. Владимир Мономах противопоставляет Бога и человека в их проявлениях и говорит: «Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец Бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь. А Господь наш, владея и жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу жизнь»[6].

Итак, добродетель милосердия столь велика потому, что Сам Бог «милостив и премилостив». Соотнесение добродетели милосердия с качествами Божиими и определение ее как начала добра задает необходимую систему богословских координат, в рамках которой Владимир Мономах мыслит и приводит дальнейшие практические наставления о милосердии. В этих наставлениях ясно звучит призыв к подражанию качествам Божиим, который сформулирован не прямо, но со всей очевидностю вытекает из тезиса о том, что Бог милосерд.

«Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души»[7], – наставляет Владимир Мономах.

Как видно, эти поучения в первую очередь ориентированы на помощь человеку в самых базовых потребностях его бытия, без удовлетворения которых он может душевно надломиться и потерять свой человеческий облик. Особый акцент в этой части поучения сделан на защите жизни как таковой. Эта мысль настойчиво выражена несколько раз запрещением допускать губительство и убийство.

Евангельский дух такого понимания милосердия неоспорим. Христос, не допустивший побиения камнями женщины, взятой в прелюбодеянии (Ин. 8:3-11); самярянин, перевязавший раны и организовавший проживание человеку, который подвергся бедствию от разбойников (Лк. 10:25-37); «овцы», отделенные от «козлов» из притчи о страшном суде (Мф. 25: 31-46) – вот те, кто подают пример подлинного милосердия, к которому благоволит Бог, и которое приводит человека в Царство Небесное. Все они деятельно позаботились о другом человеке в тот момент, когда в его жизнь входила немощь, бессилие, боль и страдание. 

Однако не только подобные ситуации, тем или иным образом угрожающие бытию человека, служат пространством для дел милосердия. В «Поучении» говорится: «Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите»[8]. Такой способ поведения – это образец христианской этики, в которой любой иной человек воспринимается как ценность благодаря образу Божию в нем. Призыв не пропустить человека без приветствия и не оставить его без доброго слова также наполнен милосердным отношением к человеку и выражением христианской любви к нему.

Заметим здесь, что понятие «человек» употребляется Владимиром Мономахом как родовое, без различения каких-либо частностей и деталей, а значит высказанный автором «Поучения» призыв приобретает значение универсальной максимы для каждого человека. Такой же универсальный характер любви к человеку предписывается и Евангелием (Мф. 5:43-48).

Добродетель милосердия, в одном ряду с покаянием, понимается Владимиром Мономахом как то, что напрямую приводит человека к спасению: «Господь наш показал нам победу над врагами, как тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь Божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствия небесного не лишиться»[9].

Сопоставив друг с другом высказывания о милосердии, приведенные в «Поучении» Владимира Мономаха, можно выявить следующие богословские аспекты это темы:

1)    милосердие как свойство Божие, которому следует подражать;

2)    милосердие как первостепенная добродетель, в которой и начало добра, и его конец

– спасение в вечности;

3)    милосердие воспринимает человека как ценность и защищает его жизнь.

Обобщение указанных аспектов приводит к выводу о том, что добродетель деятельного милосердия воспринимается Владимиром Мономахом как основа христианской жизни.  В этой связи стоит отметить, что доброта и милосердие стали неотъемлемыми качествами русской культуры. Примечательно, как анализирует этот факт Н.О. Лосский в своем труде «Характер русского народа».

Он характеризует доброту, свойственную русскому человеку, как выдающуюся: «К числу первичных основных свойств русского народа принадлежит выдающаяся доброта его. Она поддерживается и углубляется исканием абсолютного добра и связанною с нею религиозностью народа»[10].

На конкретных примерах Н.О. Лосский показывает особенности русской доброты и формулирует еще одно ее значимое качество: «Доброта русского человека свободна от сентиментальности, т.е. от наслаждения своим чувством, и от фарисеизма: она есть непосредственное приятие чужого бытия в свою душу и защита его, как самого себя»[11].

Емкое наставление Владимира Мономаха о милосердии может послужить импульсом для исследований, посвященных рецепции евангельского учения о милосердии в русской культуре.