Андреевский листок № 25 (Начало спасения)

Андреевский листок 25

Начало спасения

(к первому дню Великого Поста)

Грядите, людие, днесь восприимем пощений дарование,

яко Богодарованное время покаяния, в сем Спаса умилостивим[1].

Вступая в поприще поста, каждый, осознанно относящийся к делу, задаётся вопросами о том, как должным образом пройти это время, с каким устроением души приступить к постным дням, что означает покаянный настрой. Такие и многие другие вопросы возникают у тех, кто хотел бы сознательно поститься.

Богослужебные песнопения Триоди Постной задают направление для поисков ответов на возникающие вопросы, касающиеся периода Великого Поста. Остановимся на некоторых из них, относящихся к первому великопостному дню, чтобы глубже впитать в себя их дух и получить пищу для благих размышлений и в последующие дни Великого Поста.

Прежде всего, посмотрим, какое настроение пронизывает эти дни. Наставление Спасителя о посте предостерегает от унылого состояния души, которое может быть ложно воспринято как соответствующее постному времени и доставляющее ложное утешение тщеславием: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6, 16).

Вторит этому наставлению и первый тропарь восьмой песни второго Трипеснца Триоди, который поётся в понедельник на утрени: «Светло усрящим поста вход, вернии, и да не сетуим, но омыим лица наша безстрастия водою, благословяще и превозносяще Христа во веки»[2].

Между тем, пост неразрывно связан с покаянием, которое не обходится без внутреннего, а иногда и внешнего плача: «И помышленьми поползнувся, и плотию прегрешив рыдаю, и стеню, и вопию: спаси мя, Незлобиве Едине, и не осуди мене во огнь геены оныя, осуждения достойного»[3].

Как же плач уживается с бодрым, неунылым духом? Покаянный плач, которым проникнуты великопостные дни, противоположен по своему характеру унынию: он служит мощным импульсом к деятельному изменению себя. В песнопениях понедельника Великого Поста вхождение в пост отмечено бодрым и собранным духом, настраивающим душу на возвращение к Богу.

Постное время восхваляется в указанных текстах как начало спасения: «Како ныне моего восплачу отпадения? Кое начало сотворю спасения моего, блудно поживый, Щедре?...»[4] Всякое начало требует бодрости и энергичного приложения усилий, чтобы дело пошло и двигалось.

Задавая себе вопросы, болезненно раздражающие греховные раны, оглядывая и рассматривая своё повреждение, душа кающегося испытывает и отчаяние, однако сразу же из этого отчаяния обращается к Богу, в Нем находя себе источник сил и спасения: «Грехов треволнение бурящееся, во глубину низвлачит мя отчаяния: но к Твоей прибегаю пучине милости, спаси мя, Господи»[5].

От осознания и рассмотрения бедственного состояния своей души происходит изменение системы ценностей, внутренних приоритетов. То, что раньше воспринималось как привлекательное, раскрывается теперь как безобразное. И наоборот — казавшееся ранее отталкивающим становится подлинной ценностью.

Так, страсти, обольщающие своей мнимой сладостью, распознаются очищающими себя через пост как горечь, а пост, кажущийся в начале горьким, приносит истинную сладость: «Сытость возненавидевши страстей, напитайся добрых сладостною пищею и усладися паче от поста сладостию, горечи сластей уклоняющися…»[6].

В другом тексте страсти характеризуются как ослепляющие, опьяняющие и отемняющие душу: «ослеплен душею и пиянством страстей отемнен…»[7]. Осознавший свое ослепление и опьянение находит лучшее очищение в плаче. Плач, который в обыденном сознании многих людей понимается как нечто противоположное веселой и здоровой жизни, начинает вдруг восприниматься как весьма желанное и необходимое благо, приводящее к очищению души: «Тучи ми подаждь слез, в поста красный день, яко да восплачу, и отмыю скверну яже от сластей, и явлюся Тебе очищен…»[8].

Дух подлинного покаяния сопряжён с внутренним усердием души, которая, плача и даже отчаиваясь от вида своих грехов, не застревает в них, но с силой устремляется к приобретению добродетелей, как лучших даров, к Самому Богу: «Приспе ныне, введеся подвигов время, поста поприще, усердно вси начнем сей, добродетели Господеви, яко дары, носяще»[9].

Усердие сопутствует постному времени, и в богослужебных текстах мы найдём немало побудительных призывов к доброделанию. На какие же конкретно дела настраивает время поста? «Воздержанием тело смирити вси потщимся»[10]; «…молитвами и слезами Господа спасающего нас взыщем»[11]; «…забвение злобы всеконечное сотворим»[12]; «очистим душу, очистим плоть»[13]. Находя такие и многие иные призывы, можно обобщить их в одном: «отложим дела тьмы, и облечемся во оружия света»[14].

Неудивительно, что пост, устремляющий человека к стольким добродетелям, удостаивается песнопевцами самых высоких сравнений и характеристик: «Возсия благодать Твоя, Господи, возсия просвещение душ наших. Се время благоприятное, се время покаяния…»[15] Пост, воспринимаемый как благодать Божия, как время просвещения и отгнания всякой тьмы от души не может не вызывать радости о предстоящем воздержании, имеющем столь целительную силу.

Вступая в дни радостного начала спасения, воспоём вместе с Церковью: «Прииде пост, мати целомудрия, обличитель грехов, проповедник покаяния, жительство Ангелов и спасение человеков, вернии возопиим: Боже, помилуй нас»[16].

[1] Первый тропарь второго трипеснца, в понедельник утром, песнь 1. Триодь постная. Москва, 1992. С. 80.

[2] Там же. С. 80–81.

[3] Второй тропарь первого трипеснца, в понедельник утром, песнь 9. Там же. С. 81–82.

[4] Первый тропарь первого трипеснца, в понедельник утром, песнь 1. Там же. С. 80.

[5] Третий тропарь первого трипеснца, в понедельник утром, песнь 1. Там же. С. 80.

[6] Второй тропарь первого трипеснца, в понедельник утром, песнь 8. Там же. С. 81.

[7] Третий тропарь первого трипеснца, в понедельник утром, песнь 8. Там же. С. 81.

[8] Вторая стихира на «Господи, воззвах» в понедельник вечера. Там же С. 86.

[9] Второй тропарь второго трипеснца, в понедельник утром, песнь 1. Там же. С. 80.

[10] Первая стихира на «Господи, воззвах» в неделю сырную вечера. Там же. С. 76.

[11] Там же. С. 76.

[12] Там же. С. 76.

[13] Третья стихира на «Господи, воззвах» в неделю сырную вечера. Там же. С. 77.

[14] Первая стихира на стиховне в неделю сырную вечера. Там же. С. 77.

[15] Первая стихира на стиховне в неделю сырную вечера. Там же. С. 77.

[16] Стихира на стиховне в понедельник утром. Там же. С. 82.